Георгий Гупало - Мы – русские! Суворов: Жизнь, слова и подвиги великого русского полководца А.В. Суворова

День был знойный. Сначала солдаты бодро стали карабкаться по неприступным кручам, но, встреченные сильным огнем французов, отступили, построились и снова, как на параде, пошли на неприятеля.

Идти было трудно. Впереди были крутые стены городка, с которых французские пушки без промаха палили по русским. Солдаты не могли выдержать ужасного огня, дрогнули и повернули назад.

Доложили Суворову. Он вскочил на лошадь и прискакал к отступающим солдатам.

– Молодцы, ребята! – кричал он им. – Заманивай их, заманивай, спасибо, ребята, что догадались! – И потом останавливал батальон и говорил: – Теперь пора назад, ребята, и хорошенько их!

Полки кидались на врага, но, отбитые, поворачивали снова и, опустив головы, печальные, отходили назад на глазах у Суворова.

Один Бог ведает, что делалось в эти минуты на душе у старика фельдмаршала.

Неожиданные успехи и быстрые победы графа Суворова в Италии привели Французскую директорию в крайнее смятение. Она не знала, что делать. Обещала чрезвычайную сумму в награду тому, кто привезет голову Суворова. Узнав об этом, граф руками ощупал свою голову и сказал: «Ах! Напрасно… Дорого! Помилуй Бог, дорого! Моя головка маленькая, сухая, никуда не годится, дорого! Жаль!..» Потом приказал привести к себе пленного француза, отпустил его и сказал: «Желаю тебе счастливого пути домой. Но прежде всего объяви от меня директории: сумма, за голову мою назначенная, велика. Да у вас и денег столько нет. Скажи своей директории: я постараюсь сам принести к ним голову мою вместе с руками».

Он соскакивал на глазах у солдат с лошади и катался по земле, говоря:

«Ройте мне могилу, я не переживу этого дня…»

Но ничто не могло удержать и остановить бегущих солдат. Тогда Суворов первый раз в своей жизни дал отбой, и сражение прекратилось. Войскам приказано было отдыхать.

Было послано за подкреплениями.

Они прибыли в 3 часа дня, и сейчас же Суворов приказал начать новые атаки. Эти атаки были ужасны. Как ни стойки были французы, как ни хорошо укрывали их каменные стены, они стали отступать. Войска Суворова напали еще решительнее, и французы бежали.

Император Павел награждает Суворова

Был уже вечер. Жубер, уверенный в победе, был убит в самом начале боя, и французами командовал генерал Моро. Он пытался остановить бегство, но не мог. Французские войска были рассеяны, и покорение Италии закончено…

Союзники взяли в плен 4600 французов, 4 знамени и 39 пушек.

Император Павел, получив донесение о победах русских войск, приказал женам убитых офицеров сохранить жалованье их мужей по смерть, а детям до совершеннолетия; относительно же наград живым – то всем были щедро розданы ордена. Суворова нечем было наградить – он все имел. И император приказал, чтобы все войска даже в присутствии государя отдавали Суворову такую же честь, как государю, т. е. преклоняли перед ним знамена.

«Достойному – достойное, – писал государь Суворову, – прощайте, князь, живите, побеждайте французов…»

Но побеждать французов так, как он побеждал их при Адде, Треббии и Нови, Суворову больше не пришлось. Казалось, теперь, после этих побед, Суворову надо было идти вперед, вторгнуться во Францию и войти в Париж, но Суворов не двигался с места.

Он воевал в союзе с австрийцами. А австрийцы, несмотря на победы его, были им недовольны. Он слишком быстро побеждал, не слушался австрийского императора, не исполнял глупых приказов, присылавшихся ему из Вены. Его победы были велики, и вся Италия понимала, что освобождением своим она обязана русским и Суворову, но не австрийцам. Австрийцы делали неприятности Суворову. Суворов страдал, но молчал. Наконец они изменили союзу и покинули 30 000 войска, под начальством генерала Римского-Корсакова, – одного в Швейцарии, отделенной от Италии, где был Суворов, громадными, проходимыми только одиночными людьми Альпийскими горами.

Эта измена рассердила императора Павла. Он посылал Суворова и русские войска не для того, чтобы помогать австрийцам завоевывать Италию, а для того, чтобы освободить ее от нашествия французов. Он послал приказ Суворову соединиться с войсками Римского-Корсакова и действовать в Швейцарии одному, куда и как он заблагорассудит. Суворову предстоял тяжелый и опасный путь через Альпийские горы.

Поход Суворова через Альпы

Альпийские горы тянулись длинной линией поперек пути Суворова. Это не были горы, к которым привык глаз русского солдата, горы, покрытые мхом, травой и лесом, во всей своей дикой красоте громоздились одна на другую громадные скалы, подымались так высоко, что тучи ходили под ними, и вечный снег лежал наверху.

Узкие тропинки вились между скал, выгадывая каждый уступ, каждый карниз. По тропинкам этим бродили альпийские охотники да пастухи. И те имели особые башмаки с железными шипами на подошве и альпийские палки. Суворов не знал дорог и обратился за помощью к австрийцам, которые не раз воевали в этих горах. Ему посоветовали идти на Сен-Готард.

Все обозы и тяжелые пушки были отправлены кружным далеким путем. Надо было спешить. Для перевозки легких пушек, патронов и солдатских сухарей должны были быть заготовлены австрийцами особые вьючные животные – мулы, которые отлично умеют ходить по горам, но австрийцы обманули Суворова, и фельдмаршал не нашел для своей армии ни одного мула. Тогда спешили казаков и погрузили пушки, патроны и сухари на казачьих лошадей.

Наступила холодная, дождливая осень. Солдаты не имели теплой одежды и весьма страдали от непогоды. Но они шли вперед на горы без ропота. Да и как могли они роптать, когда впереди их, то пропуская их мимо, шутя и ободряя, то снова обгоняя с теми же шутками, на простой казачьей лошадке ехал Суворов. На голове его была круглая шляпа, а на плечах висел тонкий и ветхий плащ, прослывший у солдат под именем «родительского».

Перед переходом через Сен-Готардские горы, когда российские войска после стольких побед и непрестанных военных трудов, оставив плодоносные равнины Пьемонтские и Ломбардские, с огорчением смотрели на высокие скалы, покрытые всегда снегом и льдом, на которые приходилось взбираться, очищая почти каждый шаг оружием. Первые колонны солдат вознегодовали и не хотели идти дальше. Суворов, узнав о том, прибежал к ним. Он велел вырыть яму на дороге, лег в нее и закричал солдатам: «Заройте меня в землю, оставьте здесь своего генерала. Вы не мои дети, я не отец вам более. Мне пришлось умереть». Солдаты, услышав эти слова, столпились около Суворова и стали просить позволения взобраться на вершину Сен-Готарда и прогнать оттуда французов.