История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев
Бедуины не знали никаких регулярных налогов. «Платить налог – это всегда унижение»45, – считали они. Отсутствие налогов внутри племен – важнейшее доказательство стойкости патриархально-родовых отношений.
Тем не менее даже наблюдатели, восхищенные солидарностью и взаимопомощью кочевников, обнаруживали в бедуинском племени явления, далекие от патриархально-родовой идиллии.
Элементы неравенства внутри кочевых племен.
В конце 1784 г. К.-Ф. Вольней посетил шейха племени, кочевавшего в районе Газы. Сравнение благосостояния этого представителя кочевой аристократии, хотя и небогатого по европейским масштабам, с достатком рядового кочевника говорит о многом.
Шейх «почитался самым могущественным во всей округе, мне же показалось, что его расходы не превышали расходов богатого откупщика. Его движимое имущество, состоявшее из одежды, ковров, оружия, лошадей и верблюдов, можно оценить не более чем в 50 тыс. ливров. Следует заметить, что сюда входят четыре чистокровные кобылы стоимостью 6 тыс. ливров и каждый верблюд по 10 луидоров. Поэтому, если речь идет о бедуинах, не следует применять наши обычные понятия к словам „государь“ или „сеньор“. Вернее будет их сравнить с состоятельными откупщиками из горных районов, на которых они похожи в простоте одежды, а также в домашней жизни и нравах. Шейх, который командует отрядом из 50 конников, не гнушается оседлывать и взнуздывать свою лошадь, дает ей ячменя и рубленой соломы. В палатке жена готовит кофе, замешивает сама тесто и варит мясо. Дочери и родственницы стирают белье и, закрыв лицо, ходят с кувшином на голове черпать воду из водоема. Это выглядит в точности так, как описано Гомером или „Книгой Бытия46 в истории Авраама…
Простота или, если хотите, бедность бедуинов соразмерны условиям жизни их вождей. Вся собственность семьи состоит в имуществе, перечень которого я даю почти полностью: несколько верблюдов и верблюдиц, коз, несколько кур, кобылица со сбруей, палатка, копье длиной 13 футов, кривая сабля, ржавое ружье, трубка, переносная мельница, котел, кожаное ведро, сковородка для обжаривания кофе, циновка, кое-какая одежда, плащ из черной шерсти, наконец, вместо всех драгоценностей – несколько стеклянных и серебряных колец, которые женщина носит на ногах или на руках. Если все это есть, то семья богата. То, чего нет у бедняка, и то, чего он больше всего желает, – это кобыла»46.
В описании К.-Ф. Вольнея политический мыслитель берет верх над этнографом. Но хотя путешественник и идеализировал простоту жизни бедуинского шейха, отличие имущественного положения шейха даже от бедуина, имеющего лошадь, чрезвычайно велико. Бедный же кочевник жил несравненно хуже.
«Я заметил, – писал Вольней, – что шейхи, то есть богатые люди, и их слуги были вообще большего роста и большей упитанности, чем простой народ… Объяснить это можно лишь их пищей, которая более обильна у первой группы, чем у второй. Можно даже сказать, что простой бедуин всегда живет в нужде и постоянно голодает… Дневная пища большей части из них весит не более шести унций, в племенах Неджда и Хиджаза умеренность в пище доходит до крайности. Шесть или семь фиников, смоченных в растопленном масле, немного свежего или кислого молока составляют дневной рацион бедуина. Он считает себя счастливым, если может присоединить к тому несколько щепоток муки грубого помола или немного риса. Мясо едят лишь по самым большим праздникам; лишь на свадьбу или похороны они режут козленка. Только богатые шейхи и военачальники могут бить молодых верблюдов, есть рис, приготовленный с мясом. Из-за всегдашнего недостатка вечно голодный простолюдин не брезгует самой дрянной пищей – саранчой, крысами, ящерицами, змеями…»47 Если саранча у бедуинов действительно была лакомством, то «крыс, ящериц и змей» мы оставим на совести французского путешественника.
Имущественное неравенство в кочевых племенах проявлялось заметнее всего в собственности на скот. Если бедняки племени аназа в начале XIX в. владели едва десятком верблюдов, то у более состоятельных стада насчитывали до полусотни голов, а семейства шейхской верхушки имели по нескольку сот верблюдов48. У самых богатых и могущественных шейхов было до нескольких тысяч верблюдов.
Регулируя сезонные перекочевки, участвуя в распределении пастбищ, племенная верхушка приобретала преимущественные права на распоряжение землей, хотя произвол знати и был ограничен племенными обычаями. Стада, принадлежавшие шейхам, получали лучшие пастбища. С древних времен существовали даже заповедники (хима) для шейхского скота. Часть водных источников также становилась собственностью кочевой знати, которая за их пользование рядовыми кочевниками получала определенное вознаграждение.
Из института родовой взаимопомощи возникала эксплуатация кочевников при передаче им на выпас скота. Первоначально передача скота выглядела как временная ссуда нескольких животных обедневшему сородичу49. Это явление было распространено у аравийских кочевников и позволяло крупным скотовладельцам сохранять и приумножать свои стада.
Следующей ступенью эксплуатации была передача скота на началах издольщины малоимущим или неимущим беднякам, при которой владельцы получали часть приплода и животноводческие продукты50.
Передача овец на выпас была еще более распространенным явлением. Верблюдоводы не могли забирать мелкий рогатый скот в продолжительные перекочевки и оставляли его на выпас овцеводам, принадлежавшим к другим родам или чужим племенам. В этом случае эксплуатация была откровеннее и не столь замаскирована патриархально-родовыми формами. Если семьи кочевой знати не справлялись с уходом за своими стадами верблюдов, то использовались рабы или представители других племен, но лишь редко – соплеменники.
Поборы на издержки гостеприимства становились одним из способов эксплуатации бедуинов со стороны знати. «Когда приходят гости, – сообщал И. Буркхардт, – и для них нужно зарезать ягненка, арабы обычно приносят для этого одного к шатру шейха. В некоторых кочевьях арабы не допускают, чтобы их шейху приходилось резать своего ягненка, и по очереди снабжают мясом его шатер»51. Ввиду того что шейх «должен очень часто принимать гостей, он берет то там, то здесь верблюда или овцу, которых ему охотно дают, потому что дающий нередко сам ест у него после гостей», – так объясняли А. Мусилу механику этих поборов даже в начале нашего столетия52.
Племя помогало шейху приобрести лошадь. Когда его стадо редело в результате грабительского набега, его убытки старались возмещать полностью. В подобных же обстоятельствах рядовому бедуину восполняли лишь часть потерь, писал И. Буркхардт53.
Шейхи и знатоки обычного права в племенах получали вознаграждение за разбор судебных дел.
Рядовые бедуины иногда оказывались в личной зависимости от представителей знати. Этому способствовал развитой институт самоотдачи бедуинов под покровительство могущественного
