Владимир Туболев - Чужое небо

- Д-да... познакомился...- Глядя на Земцова, Грабарь с грустью подумал, что долго тому не протянуть.

- И как впечатление? Грабарь коротко рассказал о встрече.

- Сомнительно, правда, чтобы все это было затеяно ради плохо обученных курсантов...

- Не стоит сомневаться, - возразил Земцов. - Так оно на самом деле и есть. Капитан покачал головой.

- Ведь тут не больше десятка советских самолетов. Разве можно пропустить через такой аэродром много курсантов?

- Даже если они пропустят несколько десятков - это не так уж мало, сказал Земцев. - Логика тут простая.

Вспомни свою первую встречу в воздухе с немцами: наверняка чувствовал себя как рыба, выброшенная на 6epег. А летчик, проведший два-три так называемых боя с настоящим, хоть и безоружным противником, уже не новичок. У кого больше шансов победить: у того, кто имеет представление о враге и его возможностях, или у того, кто встретился с ним впервые?

- Да-а... пожалуй, логика тут есть, - сказал Грабарь.

- А сейчас, когда фронты у них трещат по всем швам, они хватаются за все, лишь бы оттянуть расплату.

- Ну, вряд ли это им поможет.

- Помочь не поможет. Но то, что мы своими руками угробим немало наших парней, - в этом же нет никакого сомнения, - угрюмо возразил Земцов. Несколько десятков хорошо подготовленных головорезов натворят немало бед...

Он хотел сказать еще что-то, но не успел. Страшный судорожный кашель вырвался из груди, сотрясая все тело. Несколько минут майор не мог с ним справиться. С трудом отдышался и вытер с лица пот.

- Ч-черт...- пробормотал он. - Совсем замучил... Он приложил тряпицу к губам и некоторое время сидел неподвижно. Потом откинулся к стене. Заметив на пальцах кровь, быстро взглянул на Грабаря, нахмурился, смял тряпицу и сунул в карман.

- Вы давно знакомы с сержантом? - спросил он после.

- Чуть больше месяца.

Тесленко, подошедший было поправить солому на своих нарах, нахмурился и ушел в другой конец барака.

- Поругались, что ли? - спросил Земцов капитана. - Что-то он все косится.

- Да не то чтобы поругались...

- Славный паренек. Только слишком горячий и необкатанный. Вы последите за ним, тут недолго до беды... Среди пленных есть провокатор,

- Откуда вам это известно?

- Гepp Заукель несколько раз узнавал о том, о чем ему знать не следовало бы. Если вы решите... Короче говоря, не всем здесь доверяйте. А еще лучше выясните, кто это такой.

- Это приказ?

- Нет. Совет. Дружеский совет.

- Спасибо.

- Не за что. И еще. Запомните: Заукель расстреливает плохих летчиков. Ему нужно, чтобы машины, которых у него не так уж много, служили как можно дольше. И хороших летчиков он тоже расстреливает, если у него возникнет хоть тень подозрения, что они способны пойти на таран.

- Деловой человек.

- Вот именно. Тот разговор был проверкой на благонадежность. Вы ее прошли. Но не слишком обольщайтесь: за вами будут постоянно следить и на земле, и в воздухе, Заукель не только опытный летчик, но и не дурак. Обмануть его трудно.

- Почему вы не предупредили меня раньше? Земцов с досадой поморщился.

- Скажем так: обстоятельства резко изменились.

- Какие?

- Капитан, я вам не обязан об этом докладывать! - резко сказал Земцов. - Я мог бы и вообще вам ничего не говорить. Понятно?

- Да. Простите, майор.

Грабарь понял, что большего он от Земцова не добьется, и прекратил расспросы. Они посидели еще немного, Потом Земцев попросил:

- Вы не могли бы мне сыграть что-нибудь? "Рябину", например?

- Пожалуйста, - сказал Грабарь. Он взял дудочку и тихонько заиграл. Земцов сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Потом резко поднялся и, держась за грудь руками, отошел. Грабарь долго смотрел ему вслед. "Что это значит? думал он. - Неужели они готовят побег? Невозможно. А вдруг?"

На какое-то время он забыл даже о Заукеле. "Земцов, видимо, прощупывает меня, - размышлял он. - Что ж... Не надо только торопиться, чтобы не испортить дело..."

Значит, он не один. Значит, несмотря ни на что, до сих пор он действовал правильно.

И все-таки какая-то смутная, неосознанная тревога не покидала его. Как будто он что-то не учел, не сделал или сделал не так, как следовало. А вот что - он не мог понять.

Глава седьмая

1

Это случилось в тот же день около пяти вечера. Дверь барака открылась, и вошедший эсэсовец резко выкрикнул:

- Заключенный двадцать пять1 На аэродром! Заключенным номер двадцать пять был сержант Тесленко.

Грабарь вздрогнул. "Вот оно...- В груди капитана словно что-то оборвалось. - Вот..." Он не ожидал, что кого-нибудь из них вызовут на полеты именно сегодня. Он считал, что у них есть в запасе хоть немного времени.

Грабарю во что бы то ни стало нужно было как следует поговорить с сержантом. Добиться, чтобы тот, наконец, взглянул на окружающее трезвыми глазами и действовал не очертя голову, а осторожно и расчетливо. Грабарь решил подождать до завтра, надеясь, что сержант к тому времени немного успокоится и говорить с ним станет проще. Ведь после встречи с Заукелем парнишка вообще слушать ничего не хочет. Вот и дождался...

"Неужели - все? Неужели - конец? - лихорадочно спрашивал себя капитан, вскочив с нар. - Надо что-то сделать... сказать ему..." Он шагнул к поднявшемуся с нар Тесленко.

- Сержант... прошу тебя, будь осторожен. Не надо никаких таранов, не надо лезть на рожон. Потерпи... Вернешься, и тогда мы...

Жалкие слова! Тесленко взглянул на него, криво усмехнулся и, не дослушав, пошел к двери. Грабарь опустился на нары. Руки его дрожали.

"Не так! Не то! Не о том!" - думал он со злостью на себя, с болью за сержанта, с ненавистью ко всему окружающему. Зачем он отложил разговор? Почему не рассказал Тесленко о том, что услышал от Земцова и что сам понял при встрече с Заукелем? Почему сейчас не сказал, что готовится побег? Вот что подбодрило бы сержанта! Пусть он не знает наверняка, готовится побег или нет, но именно это надо было сказать в первую очередь...

Он ударил себя сжатым кулаком по колену. Ах, как глупо! Бог знает, что сейчас натворит мальчишка в таком состоянии. А он, капитан Грабарь, вместо того чтобы помочь ему, нес какую-то чушь. Ведь можно было, наконец, даже пойти вместо него в этот полет. Кто бы стал разбираться...

Капитан выскочил из барака. Тесленко вместе с эсэсовцем был уже за колючей проволокой.

2

Может быть, бешенство, охватившее сержанта после встречи с Заукелем, и спасло ему жизнь, несмотря на то, что он наделал слишком много глупостей. Увидев идущий наперерез немецкий самолет, Тесленко сразу же попытался таранить его. Стремление во что бы то ни стало разделаться с врагом было настолько велико, что он ни на что не обращал внимания. Единственным преимуществом сержанта было то, что он непрерывно атаковал, но его атаки были настолько не продуманы и неосторожны, что в любой момент могли привести к гибели самого Тесленко.