Ги Бретон - Любовь, которая сотворила историю

После года бесплодных переговоров Роберт, которого любовь сделала дерзким, нарушив запрет церкви, женился на Берте и даже имел наглость пригласить на свою свадьбу архиепископа из города Тур. Папа Григорий V, узнав, что его посмели ослушаться, сильно разгневался и в 998 году собрал в Павии синод, постановивший: «Король Роберт, который, несмотря на папский запрет, женился на своей родственнице, должен отправиться к нам и искупить свою вину вместе с епископами, разрешившими этот кровосмесительный брак. Не явившиеся будут отлучены от церкви».

Такая угроза, прозвучавшая за четыре года до знаменитого 1000 года, который некоторые экзальтированные монахи считали временем, возвещавшим о конце света, была не из приятных. Роберт очень расстроился. Пытаясь задобрить папу, он направил в Рим посла, слывшего искусным дипломатом.

— У нас некоторые противоречия с папским престолом, — сказал король ему. Заверьте Григория V, что я искуплю полностью свою вину, если он не будет разлучать нас с Бертой.

Но папа не пошел на компромисс и вторично предписал Роберту отвергнуть Берту.

Сконфуженный посол вернулся ни с чем, а его весть вызвала у короля сильный гнев.

— Никогда я не расстанусь с женой, — воскликнул Роберт. — Она мне дороже всего на свете! Пусть об этом знают все!

Прошло несколько месяцев, Роберт упрямился, и папа собрал в Риме Вселенский собор, где был вынесен суровый приговор:

Канон 1. «Король Роберт должен расстаться с Бертой, своей родственницей, на которой он незаконно женился. По церковному предписанию в течение семи лет он должен раскаяться. Если он откажется от решения церкви, то будет предан анафеме. Такой же приговор ожидает и Берту».

Канон 2. «Аршамбо, архиепископ из Тура, освятивший этот брак, и все епископы, присутствовавшие на церемонии при заключении этого кровосмесительного — брака, отлучены от церкви до тех пор, пока они не приедут в Рим и не искупят свою вину».

Это решение Григория V поразило Роберта до глубины души. Несмотря на ослушание папы, он оставался глубоко набожным. Теперь речь шла не просто об отлучении от церкви, а об анафеме — самом суровом церковном наказании, которое только мог объявить папа, о наказании, осуждающем на вечное проклятие.

Испытывая сильнейшие муки, он тем не менее не уступил папе и остался верен любимой женщине. Он предпочел ад разлуке с Бертой.

Этот поступок был по-разному оценен. Некоторые упрекали короля в том, что свои личные интересы он ставит выше интересов страны, с которой у папы всегда были хорошие отношения, другие считали, что Роберт втягивает в грех вместе с собой всю Францию.

— Мы будем все обречены из-за этой женщины, — кричали они.

Ибо когда народ негодует, он всегда склонен к преувеличению.

После отлучения от церкви Роберт и Берта, оцепеневшие от страха, закрылись во дворце.

Когда время от времени король выходил из своего добровольного заточения, при его виде все разбегались, как от чумного. Люди перекрещивали детей, на которых он посмотрел, сжигали вещи, до которых он дотронулся.

Вскоре он уже не покидал дворца, где находился наедине с женой. Пищу им готовили двое слуг, которые были вынуждены после еды предавать огню чаши и кубки, которых касались Роберт и Берта.

Однако, несмотря на все ужасные муки, которые причинил ему папский приговор, Роберт оставался нежным и любезным с Бертой, этой чудесной женщиной, ради которой он мог принести в жертву собственную жизнь и благодаря которой он познал искусство любви.

Прошло пять ужасных лет.

Берта, измученная такой жизнью, начала чахнуть. И тогда король известил папу о своей готовности покориться ему. Это запоздалое повиновение имело лишь одну цель — дать Берте возможность нормально жить, а не чувствовать себя заживо погребенной в мрачном дворце. Роберт официально развелся с ней под предлогом, что она до сих пор не родила ему наследника, на самом деле он оставил ее во дворце, и каждую ночь они разделяли ложе.

Папа был доволен тем, что одержал. победу. Но, вновь приняв в лоно церкви короля Франции и его возлюбленную, хитрец спросил у Роберта:

— Когда ты собираешься еще раз жениться?

Мукам Берты не было конца…

Король был вынужден жениться. Выбор пал на Констанцию Аквитанскую. К счастью, эта грубая, скупая, тщеславная и злая женщина была занята только собой и не обращала внимания на связь между Бертой и Робертом, которая продолжалась до их смерти.

Констанция привезла с собой несколько странствующих поэтов. Это были первые трубадуры. Они очень напоминали женщин, а их странные манеры шокировали весь королевский двор. Вот что пишет о них один из летописцев: «Их волосы очень коротко пострижены. Это настоящие скоморохи. У них выбрит подбородок, они носят короткие штаны, нелепые ботинки, оканчивающиеся загнутым носком. Весь их внешний вид говорит о духовной безнравственности. Люди без веры, без принципов, без стыда, которые своим существованием подрывают былые представления о французской нации, как о нации, довольно пристойной, и заставляют думать о ней как о нации распутников и злыдней» [13].

Поскольку королева позволяла им делать все, что заблагорассудится, трубадуры воспользовались этим и устроили при дворе некую обитель любви и порока, что не слишком радовало приличных людей. Король разгневался на Констанцию.

К тому же она была настолько сварливой и алчной, что Роберт окончательно потерял терпение. Но больше всего короля тяготила жестокость, которую она проявляла при каждом удобном случае. Однажды, когда привели на казнь группу еретиков, она, узнав в одном из них своего бывшего духовника, палкой выбила ему глаз. Король был возмущен и потрясен случившимся.

Этот инцидент вызвал у него такое отвращение к Констанции, что он вскоре уехал в Рим с надеждой добиться у нового папы (Григорий V к тому времени умер) разрешения развестись и вновь возвратить себе дорогую Берту.

Роберт взял с собой и Берту, сочтя нормальным посетить папу вместе со своей наложницей, которую он любил так же страстно и сильно, как ненавидел супругу.

Папа не внял просьбе Роберта и наотрез отказался дать свое согласие на развод.

Несчастные любовники возвратились в Париж, и жизнь на троих снова началась.

— Церковь из-за своей же строгости, — с горечью воскликнул король, — нас иногда заставляет жить в грехах…

Это парадоксальное положение его глубоко тяготило.

Читая о последнем периоде жизни Роберта II, можно подумать, что он был распутником, но это заблуждение, ибо его нравственность была достаточно высока. Может, у него и были какие-либо недостатки, зато его достоинство заключалось в том, что он не был безжалостен к слабостям других.