Леонид Млечин - Маркус Вольф

Помогал Ванделю, который жил в Советском Союзе с начала 1930-х годов, Бернхард Кёнен, пожилой рабочий, менее искусный в политических и идеологических хитросплетениях. НКВД его арестовал перед войной, в заключении он потерял глаз, потом был выпущен. В ГДР он станет первым секретарем отделения партии в Саксонии-Ангальт. В 1953 году поедет послом в Прагу.

Особое место в учебном процессе занимал практический курс, который именовался «Политические вопросы современности». Курсантов учили методике ведения подпольной работы в третьем рейхе. Им предстояло создавать так называемые «народные комитеты» — тайные антинацистские организации.

Курсанты сами составляли учебные листовки (в том числе учились их печатать подручными средствами) и критически разбирали реальные листовки, выпускавшиеся Главным политуправлением Красной армии для солдат вермахта.

Много времени курсанты проводили в библиотеке. Туда среди прочего присылались пронумерованные секретные бюллетени, которые предназначались для советского идеологического аппарата: обзоры зарубежной прессы и иностранного радиовещания. Взяв такой бюллетень, полагалось расписаться в особом журнале. Зато курсанты в отличие от обычных советских граждан имели возможность узнавать, что происходит в мире.

Отдельно в школу пересылались из ГлавПУРа подборки подобранных на поле боя писем немецких солдат и офицеров на родину и писем из Германии на фронт. Был еще один секретный бюллетень, представлявший особый интерес для курсантов-немцев, — переводы официальных материалов нацистской Германии: декретов, законов, речей нацистских лидеров.

Учились курсанты и тактике партизанской войны. Стреляли из винтовки и пистолета, маршировали по плацу. Иногда их будили по ночам сиреной и проводили учения. Курсанты, знакомые с военным делом, особенно те, кто успел поучаствовать в гражданской войне в Испании, говорили, что учеба далека от жизни.

С раннего утра и до обеда курсанты слушали лекции. После обеда у них был час свободного времени. Потом начинались семинары и самостоятельная работа — до полуночи. Воскресенье считалось свободным днем, но выходить за территорию лагеря было нельзя, равно как выпивать или заводить романы.

Развлечения ограничивались товарищескими вечерами, на которых старшие коммунисты делились своими воспоминаниями. Маркус Вольф сразу обратил внимание на одну из курсанток — голубоглазую блондинку Эмми Штенцер, дочь депутата рейхстага от коммунистической партии Франца Штенцера, убитого в 1933 году в первом нацистском концлагере Дахау.

Ее мать держали в мюнхенской тюрьме Штадельхайм, потом отпустили. В августе 1934 года она с тремя дочками прибыла в СССР. Работала на Первом подшипниковом заводе в Москве. Потом ее арестовал НКВД, а девочек поместили в Первый интернациональный детский дом в Иванове. Таков был удел многих немецких коммунистов-политэмигрантов. Они бежали в Советский Союз от гестапо, а оказывались на Лубянке как «немецкие шпионы».

Эмми Штенцер было тогда 19 лет. В отличие от Маркуса Вольфа она путалась в теории. Зато ловко создавала на бумаге подпольные организации и — любопытная черта — хранила в памяти все прегрешения товарищей по группе. Такой она и запомнилась учившимся с ней немцам.

Новый 1943 год курсанты встретили в скудно обставленной и холодной столовой. Столы по случаю праздника накрыли скатертью. Угощались компотом из тыквы и крепко заваренным чаем. Читали революционные стихи. Это был их последний год в школе и последний год существования Коминтерна.

Шестнадцатого мая 1943 года курсантам сообщили, что Коминтерн распущен. Школу закрыли. Курсанты сдали экзамены и получили различные назначения. Предполагалось, что курсантов-немцев отправят в германский тыл. Все, кого туда отправили, погибли.

В СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ ФОРМЕ

Маркус Вольф, вернувшись в Москву, тяжело заболел малярией. Выздоровев, узнал о новом и неожиданном назначении. Его не отправили в тыл врага и не откомандировали в распоряжение 7-го отдела ГлавПУРа для пропаганды в войсках противника или для работы среди военнопленных. Он был принят в секретный «Институт 205».

Научно-исследовательский институт № 205 при ЦК ВКП(б) создали на базе отдела печати и радиовещания распущенного Исполкома Коминтерна.

Штаб мировой революции, Исполком Коминтерна превратился в Министерство по делам компартий с мощным аппаратом и колоссальным документооборотом. Когда Коминтерн распустили, без работы из сотрудников Исполкома никто не остался. Институт № 205 подчинялся Отделу международной информации ЦК ВКП(б), созданному по решению политбюро 27 декабря 1943 года.

Заведовал отделом болгарский коммунист Георгий Димитров, недавний глава Коминтерна, заместителем ему назначили опытного партийного аппаратчика Дмитрия Захаровича Мануильского. Отдел должен был заменить распущенный Коминтерн, то есть наладить связи, в том числе конспиративные, с иностранными компартиями.

Директором Института № 205 стал эмигрировавший в СССР из занятой немецкими войсками Праги Бедржих Геминдер. В Исполкоме Коминтерна он руководил отделом печати, а после войны станет секретарем ЦК и руководителем международного отдела компартии Чехословакии. В институте работали более двухсот человек.

Институт вел радиовещание на пятнадцати иностранных языках, а также издавал закрытые бюллетени о ситуации в оккупированных странах и о движении сопротивления. Для этого выписывали сотни газет и журналов из четырех десятков стран, ни у кого в Москве не было такого широкого доступа к иностранной прессе. Кроме того, институт занимался радиоперехватом. Каждый день для высшего начальства готовился закрытый обзор иностранного радиовещания.

Существовавшие в составе института радиостанции выдавали себя за нелегальные передатчики подполья.

«Своей первоочередной задачей в области пропаганды в нынешней ситуации считаем организацию действенной радиопропаганды на заграницу, — писал Георгий Димитров секретарям ЦК ВКП(б), — и наши главные силы посвящены выполнению этой задачи».

Маркуса Вольфа определили диктором на радиостанцию «Дойчер фольксзендер» — «Немецкая народная радиостанция, голос национального движения за мир».

Работая в Москве, Маркус мог видеться с родителями. Фридрих Вольф сам часто выступал по радио, как и другие немецкие писатели, эмигрировавшие в Россию, — Вилли Бредель, Иоханнес Бехер, Эрих Вайнерт.

Всеволод Вишневский писал в начале войны: «Встречаюсь с боевыми немецкими писателями-антифашистами. Глаза горят: „Рот фронт, геноссе!“ Вот Фридрих Вольф — автор популярнейшего у нас, и в Англии, и в США „Профессора Мамлока“. Пишет, не разгибаясь, нужные материалы. А человек едва оправился после мучений и избиений во французском концлагере Вернет, где прожил более семнадцати месяцев. „Меня, — говорит Вольф, — спасли советские товарищи… Все мои силы, вся жизнь — для СССР“».