Игорь Мусский - 100 великих афер

Итак, кардинал был уверен, что в версальском парке он тайно встречался с королевой и свидание организовала мадам де Ламотт. Кого же в действительности он там встретил? Модистку Николь Лаге, внешне очень похожую на королеву! За участие в этой забаве ей заплатили 1000 экю.

После тайной встречи с Марией-Антуанеттой кардинал уже ни в чем не отказывал любовнице. Жанна от имени королевы беззастенчиво вытягивала у него деньги. На средства кардинала она приобрела и роскошно обставила особняк в Париже, хотя Роган был убежден, что его приятельница чуть ли не нищенствует.

Между тем Жанна затеяла грандиозную аферу. Десять лет назад придворные ювелиры Боммер и Бассанж изготовили для фаворитки Людовика XV мадам Дюбарри ожерелье из 647 бриллиантов чистейшей воды. Но 5 мая 1774 года сраженный жестокой оспой король неожиданно скончался.

Через несколько лет ювелиры предложили ожерелье Людовику XVI в качестве подарка Марии-Антуанетте. Они оценили украшение в миллион восемьсот тысяч ливров. Король отказался от дорогой покупки. И это было не только самым большим просчетом в его личной карьере, но и, по мнению историков, послужило причиной… одной из самых мощных и результативных буржуазных революций – Великой французской!

21 января 1785 года Жанна де Ламотт приехала на Вандомскую улицу к Боммеру и Боссанжу. Представившись доверенным лицом королевы, графиней де Ламотт Валуа, она под большим секретом сообщила ювелирам, что Мария-Антуанетта готова приобрести бриллиантовое ожерелье, правда, в рассрочку. Ее интересы будет представлять один высокопоставленный господин. Графиня просила Боммера и Боссанжа хранить тайну переговоров.

Озадачив ювелиров, де Ламотт поспешила к Рогану и попросила его купить ожерелье от имени Марии-Антуанетты. Кардинал был польщен. Его последние сомнения развеял граф Калиостро. Де Роган являлся восторженным почитателем великого мага. Калиостро не хотелось впутываться в эту историю, но его уговорила жена Лоренца, водившая дружбу с Жанной де Ламотт. Впрочем, Калиостро ничем не рисковал. Он должен был поинтересоваться у подвластных ему духов, стоит ли кардиналу браться за это дело. Оракул дал самый ободряющий ответ: «Да, дело выгодное и непременно увенчается успехом».

Роган отправился на Вандомскую улицу и сказал ювелирам, что готов участвовать в сделке. В подтверждение своих слов Роган показал Боммеру и Бассанжу письма королевы. Он договорился с мастерами, что Мария-Антуанетта купит ожерелье с рассрочкой на два года. Ему удалось сбить цену на двести тысяч ливров. Первый взнос в размере 400 тыс. ливров королева должна была внести 1 августа 1785 года.

Вернувшись домой, довольный собой Роган написал подробное письмо королеве. Он поблагодарил ее за ночное свидание и сообщил, что побывал у ювелиров и договорился с ними не только о рассрочке, но и о снижении цены. Однако последнее слово остается за королевой. Роган попросил Жанну, чтобы ответное послание Мария-Антуанетта обязательно скрепила своей подписью.

Первого февраля кардинал показал документ, из которого следовало, что королева согласна на все условия, внизу стояла ее подпись: «Мария-Антуанетта Французская». Для Бомера и Бассанжа это был залог гарантии платежа. Кардинал получил черный футляр с ожерельем. Роган оказал неоценимую услугу Марии-Антуанетты и теперь надеялся снова попасть в Версаль.

Конечно, Жанна не собиралась отдавать ожерелье королеве. Ее сообщники разобрали украшение на отдельные камни. Граф де Ламмот отправился продавать бриллианты в Лондон.

Между тем приближался срок уплаты первого взноса. Жанна вернулась в Париж и написала для ювелиров очередное письмо от имени Марии-Антуантты с просьбой перенести срок оплаты с августа на октябрь, причем она обещала выплатить в октябре не четыреста, а семьсот тысяч ливров. Бомеру и Бассанжу ничего не оставалось, как согласиться на отсрочку платежа.

Так и не дождавшись приглашения в Версаль, Роган заволновался. Сравнив почерк королевы с почерком автора писем, переданных ему мадам де Ламотт, он сделал страшное открытие: письма поддельные! Однако обольстительной Жанне удалось его успокоить. В качестве доказательства того, что Мария-Антуанетта помнит о своем долге за ожерелье, она передала кардиналу 30 тысяч ливров якобы от королевы и заверила, что остальная сумма будет выплачена в октябре.

Понимая, что обман вот-вот раскроется, Жанна встретилась с ювелиром Бассанжем и сообщила ему, что кардинал попал в ужасную переделку – он подтвердил и подписал фальшивые документы королевы. Мария-Антуанетта никакого ожерелья не получала. Все они стали жертвами ловкого мошенничества. Их надул человек в королевской ливрее, который представился доверенным лицом королевы. Он забрал ожерелье у кардинала и скрылся с ним. Королева в отчаянии.

Жанна рассчитывала, что ювелиры надавят на Рогана и тот, под угрозой скандала, заплатят за ожерелье. Но Боммер и Бассанж решили отдаться на милость Ее Величества и рассказали всю правду об этих переговорах королеве.

Мария-Антуанетта была поражена, и, говорят, даже вскрикнула от ужаса, когда узнала, в какую историю ее втянули. Королева настояла на том, чтобы придать дело огласке.

Через несколько дней за решеткой оказались все участники аферы. Несмотря на чистосердечное раскаяние де Роган также был арестован и препровожден в Бастилию. На этом настояла королева. И только граф де Ламотт припеваючи жил под чужой фамилией в Лондоне, потихоньку сбывая бриллианты.

Жанна де Ламотт давала противоречивые показания. Во-первых, она никогда не разговаривала с королевой. Во-вторых, Роган никогда не передавал ей никакого ожерелья, а лишь попросил ее продать несколько бриллиантов ростовщикам. В третьих, Калиостро был злым гением кардинала, это граф изготовил подложные письма, а затем обманом завладел ожерельем и камни продал. Тень подозрения пала и на Калиостро. На всякий случай его тоже заключили в тюрьму.

В ночь с 29 на 30 августа 1785 года арестованных перевели из Бастилии в тюрьму Консьержери. 5 сентября был издан королевский указ, согласно которому дальнейшее расследование дела должен был вести парижский парламент.

Вся Франция следила за ходом скандального процесса. Еще до слушания дела речи защитников публиковались в печати. Книжные лавки брали штурмом, приходилось вызывать полицию.

Кардинал был не только обманут, но и оклеветан. Поскольку оказалась затронута честь духовного и светского Парижа, за Рогана вступилась столичная знать. В глазах народа он выглядел жертвой, ему сочувствовали. Королева, потребовавшая арестовать Рогана, и не предполагала, какой симпатией пользовался в народе добродушный кардинал, щедро раздававший милостыню во время церковных праздников.