Киноспекуляции - Квентин Тарантино
В «Грязном Гарри» Сигел демонстрирует высочайший уровень мастерства. Даже в фильмографии, состоящей сплошь из жемчужин («Бунт в 11-м блоке», «Вторжение похитителей тел», «Нельсон-Младенчик», «Пылающая звезда», «Человек-ищейка», «Блеф Кугана», «Побег из Алькатраса»), «Грязный Гарри», несомненно, занимает самое почетное место. Он принадлежит к числу тех зрительских хитов 1970-х («Челюсти», «Кэрри», «Энни Холл», «Изгоняющий дьявола»), которые в наше время кажутся почти идеальными. Техника Сигела безупречно гармонирует с другими его сильными сторонами. Режиссер мастерски следит и за главным героем, и за злодеем. Снова, как и всегда, проявляет склонность к натурным съемкам. Умеет шокировать публику жестокостью (обнаженное тело четырнадцатилетней жертвы достают из колодца; Скорпион платит за то, чтобы ему разбили лицо; пуля пронзает женщину, плавающую в бассейне; Скорпион бьет перепуганного ребенка в автобусе) и привести ее в восторг большими сценами-аттракционами (Гарри, не отрываясь от хот-дога, расстреливает грабителей из «магнума»; забег между телефонными будками; кульминация в школьном автобусе). Наконец, Сигел добавляет юмора, который слегка разбавляет этот мрачный, по сути, триллер. Именно юмор и особенный шарм Иствуда, столь смачно подающего ядовитые остроты, сумели привлечь зрителей на сторону Гарри и даже, как признавалась Полин Кейл, «возбудить публику». (Другие удачные фильмы о серийных убийцах проходятся по зрителю катком. Но в 1971 году битком набитые залы любили «Грязного Гарри» за то, что на нем было весело.) Здесь заметен даже главный недостаток Сигела: его тяга к лобовому символизму (Скорпион носит вместо пряжки сломанный пацифик).
Но политическим «Грязного Гарри» можно назвать не потому, что он заигрывает с тем, что Роджер Эберт называл «фашистской нравственной позицией». Дело в том, как ловко Сигел обработал свой фильм под целевую аудиторию – недовольных американцев среднего возраста, которые, глядя на 1971 год из окон своих машин, читая газеты и смотря вечерние новости, не узнавали родную страну.
Одна из самых знаменитых кинореплик того времени была сказана Деннисом Хоппером в «Беспечном ездоке»: «Один человек пошел искать Америку, да никак не мог найти».
Отличная реплика, но не совсем честная. Если вы были на стороне Малыша Билли (Хоппер) или Капитана Америки (Фонда), а не уродливых реднеков в кафе, то вам не нужно было искать единомышленников. Они были повсюду: в музыке, в кино, по ТВ и в журналах.
Зато поколение, в 1940-е воевавшее во Второй мировой, а в 1950-е покупавшее дома в пригородах, действительно искало свою Америку, «да никак не могло найти».
Те, кого Ричард Никсон окрестил «молчаливым большинством», были напуганы. Они боялись Америки, которую не узнавали, и общества, которое не понимали.
Молодежные движения захватили всю поп-культуру.
Если вам было меньше 35, в этом были одни плюсы.
Если вы были старше – спорный вопрос.
Многие люди в то время смотрели новости в состоянии угнетения и ужаса. Хиппи; боевые организации чернокожих; кровожадные секты зомбируют детей из приличных семей, чтобы те накидались кислотой и убили своих родителей; молодые люди (сыновья ветеранов) сжигают свои повестки или бегут в Канаду; твои собственные дети называют полицейских «свиньями»; на улицах насилие, какие-то серийные убийцы; наркотики, свободная любовь, нагота, похабщина в фильмах Нового Голливуда, Вудсток, Альтамонт, Стоунволл, Сиело-драйв.
Для многих американцев все это складывалось в картину, которая пугала их до усрачки.
Они и были целевой аудиторией «Грязного Гарри».
В глазах несогласных американцев Гарри Каллахан был решением проблемы шокирующей жестокости, с которой они внезапно вынуждены были мириться. Непримиримый коп в «Грязном Гарри» и народный мститель Пол Керси в исполнении Чарльза Бронсона в «Жажде смерти» стояли на одной стороне культурного разлома в предстоящей финальной схватке. А на другой стороне стояли «Билли Джек» (Том Лафлин), босоногий защитник хиппи и любитель начистить рожи, и Джон Шафт (Ричард Раундтри), суперзлой и суперкрутой чернокожий частный детектив и неутомимая секс-машина.
Уже много лет идут споры о том, считать ли Гарри Каллахана расистом, а «Грязного Гарри» – расистским фильмом. В книге «Цирк знаменитостей» Чарльз Хайэм публикует интервью, взятые у Иствуда и Сигела на площадке «Грязного Гарри». Сигел описывает персонажа Иствуда так: «Расистский сукин сын… который во всем винит черных и мексиканцев». Но это описание не подходит к герою снятого им фильма. В фильме Гарри не всегда политически корректен, но он вовсе не «расистский сукин сын».
Будь он таковым, фильм мог бы стать еще лучше – или, по крайней мере, серьезнее. Но тогда на выходе мы бы имели «Таксиста». Именно он, а не «Кобра» и прочие клоны, – настоящий внебрачный сын «Грязного Гарри» и «Жажды смерти». Но не факт, что «Грязный Гарри» имел бы такое мощное воздействие на публику, если бы настолько растягивал рамки жанра. В фильме Сигела есть искусство, и это искусство эффективной творческой провокации. Гарри – прекрасный персонаж, Скорпион – тоже прекрасный персонаж, сюжет отлично работает (фильм можно пересматривать хоть десять раз), но только благодаря элегантному почерку мастера все это взлетает на новый уровень. «Челюсти» Стивена Спилберга – один из величайших фильмов на свете, потому что один из самых талантливых режиссеров на свете в молодости наткнулся на хороший материал, понял его ценность и убился, чтобы сделать из него максимально хороший фильм. Но «Грязный Гарри» – обратный случай: работа бывалого ветерана, снявшего к тому времени 27 фильмов (из них четыре – со своим лучшим актером); работа, которую он выполняет так красиво, что она превращается в мощное произведение искусства.
Если бы «Грязный Гарри» был боксером, он был бы Майком Тайсоном на пике формы.
Попробуйте поставить его в двойной сеанс с любым великим фильмом 1970-х.
«Грязный Гарри» снесет любой фильм с экрана и отправит на хуй в нокаут!
Бум!
Но, в отличие от всех подражателей «Грязного Гарри» (включая все его сиквелы), есть в творении Сигела что-то, вызывающее беспокойство, – и в фильме, и в персонаже Каллахана.
Да, «Грязный Гарри» не расистский фильм и не фашистский, несмотря на утверждения многих критиков того времени. Но он явно реакционный.
Агрессивно реакционный.
И он выражает реакционный взгляд на реальность, иногда косвенно, а порой и прямым текстом. Потому что аудитория, которой хотели понравиться создатели фильма, глядя на быстро меняющееся общество, испытывала нечто вроде футурошока.
«Грязный Гарри» озвучил их страхи, сказал, что их чувства совершенно справедливы, и
