Максим Семеляк - Музыка для мужика. История группы «Ленинград»

Алина Крупнова

В первый раз я увидела их двадцать какого-то декабря 98 года в Горбушке. Вдовин не приехал, Шнуров первый раз на сцене, Леня Федоров подпевает, всем не понравилось. В частности, сидевший рядом со мной Михаил Козырев очень ругался. Я ему потом это вспоминала много раз. Но мне было отлично. Я пошла специально на «Ленинград», потому что «АукцЫон»-то я видела в жизни неоднократно. А на «Ленинград» меня привел Женя Федоров из Tequillajazzz. Он с ними ехал как раз в поезде и сказал мне утром, что идти-то мы идем, но будет там, похоже, непонятно что. Он метался, пытался выманить Игоря из квартиры, купить ему билет на самолет, но переговоры с игоревской мамой, которая отказывалась его будить, ничем не кончились, и в результате получилось то, что получилось. Это был, конечно, не совсем концерт — что-то среднее между дискотекой и застольем, но мне было отлично. Мне все тогда говорили: ну вот, ты не видела Вдовина, но мне было и так хорошо. Естественно, после этого я побежала смотреть Вдовина. Через какие-то пару месяцев они приехали в клуб «Свалка». Вдовин, конечно, прямо красавец. Сразу стало понятно, почему все ребята так переживали, что Алина не посмотрела на настоящий «Ленинград». Это было уже не дуракаваляние на сто процентов, это был настоящий театр. Игорь был жеманный, очаровательный. Он вообще замечательный артист, то, что его больше нет на сцене в этом качестве, печально. И что бы потом ни говорили — вот он там недодумал, здесь недосочинил, — все это неважно. Если человек такой артист, то пусть он будет хоть полным идиотом.

Дмитрий Ицкович

Мы вместе бухали, дружили, и никто ни от кого ничего не скрывал. Все понимали, что есть проблема — Вдовин запросто может не поехать на концерт, потому что он болен. У Игоря была клаустрофобия на почве определенного образа жизни. Он же довольно утонченный человек, настоящая изломанная творческая личность. А Шнур не хотел петь.

Я даже посоветовался с психиатром Юрой Фрейдиным. Он сказал: «Не касайся категорически, потому что, как только ты начнешь этим заниматься, он начнет паразитировать — свойство его темперамента и болезни заключается в том, что он должен сам с этим справляться. Этим нельзя заниматься, будет только хуже». И тогда я начал уговаривать Шнура, чтоб он тоже пел. Искали ему педагога. И он научился. Но история про то, что Вдовин петь рано или поздно перестанет, была известна. Никакой неожиданности не было. Все было открыто и по-честному.

Светлана «Колибаба» Шестерикова

Игорян вообще ранимый человек, ну и весь такой романтик. Шнур же не зря до сих пор не поет старые песни, которые Игорян пел просто шикарно. У Шнурова так не получится, и он это отлично знает.

Олег Гитаркин

Это я надоумил Шнура выгнать Вдовина из группы. Мы как-то шли вместе в «Грибоедов», и Шнур стал жаловаться, что вот, опять Вдовин не поехал в Москву и пришлось петь ему и чуть ли не кому-то из «АукцЫона». Я говорю: а что ты паришься, выгоняйте его, ты сочиняешь тексты, ты должен быть лидером. В принципе, не то чтобы он прямо прислушался к моему совету, но так все и произошло. Вдовину я тоже много раз говорил: зачем тебе «Ленинград», ты ж электронный композитор. Если для Вдовина это было хобби, то Шнур все-таки туда душу вкладывал. Глупо быть электронным композитором, а по выходным петь какие-то блатные песни псевдо-хриплым голосом. Мне не нравятся люди, которые говорят, что «Ленинград» был раньше круче, что первый альбом со Вдовиным — это что-то невероятное. Если послушать эту пластинку, то она достаточно гадко записана, в ней есть какой-то попс своеобразный, но все равно это фигня. Со Шнуром все интереснее стало. Как-то естественнее, что ли. Мне не все пластинки со Шнуром нравятся, но вдовинская пластинка мне не нравится вообще, особенно его манера петь. Впрочем, сам Вдовин теперь говорит, что в группе «Ленинград» пел не он, а муж Анастасии Волочковой, которого по странному стечению обстоятельств тоже зовут Игорь Вдовин.

Сергей Шнуров

Дело не в том, как там Вдовин поет. Дело в том, что это вообще первый записанный альбом. Там же вообще никто не понимал, чего делать. Но так получилось, что песни хорошие. И все заключалось в том, чтобы прийти, быстренько записаться и разбежаться по своим работам. Какого-то концептуального решения не было, все писали, как писалось. Ребячество. Альбом фальшивый, я согласен. Тогда он был для меня сомнителен, ну и сейчас. Пара песен нравится. Самая любимая — инструментал. Ну и «Танцы танцевать» программная вещь. Собственно, с нее и начался другой «Ленинград». Я говорил Мите Борисову: Вот вещь, на нее надо снимать клип и это долбить. Но тогда всем нравились песни как бы смешные.

Митя Борисов

Сняли клип, к сожалению, чудовищный, и песню неправильно выбрали. Мы мудаки, снимать надо было на «Таню», я не помню, с чего мы выбрали именно «Я так люблю тебя».

Константин «Лимон» Лимонов

Я ходил на «Ленинград», мы даже играли вместе, но мне они не нравились. Я, помню, встретил Бортнюка, он мне хвастался, как хорошо у него продаются кассеты, я думал: с чего бы это вдруг. Первый раз мне понравился «Ленинград», когда они играли какой-то сборный и более-менее пафосный концерт в ДК Ленсовета, там еще была куча групп — Tequillajazzz, «Колибри» и почему-то Максим Леонидов. Чего-то не хватало, и когда вышел «Ленинград», сразу стало ясно — не хватало настоящего ахуя.

Дмитрий «Демыч» Беляев

Мы как-то зашли в клуб «Манхэттен» — буквально на пять минут, нужно было что-то выяснить. Были втроем — я, Серега и водитель. Серега пошел поговорить с администратором по своим каким-то концертным делам. А я пошел в туалет. Выхожу — водитель с перекошенным лицом шепчет: пошли, пошли, быстро в машину. Сели, поехали. Тут выясняется, что на Шнурова наехал какой-то дядька, причем достаточно авторитетный. Серьезно наехал. Серега со свойственной ему быстротой реакции схватил тяжелый стул и об этого дядю его поломал.

Сергей Шнуров

Это был хозяин клуба. Потом замирились.

Михаил Рябчиков

Я занимался распространением диска «Пуля». Тираж был тысяча или две, не больше. Я взял с собой штук двести дисков, поперся с этими коробками в Питер, потому что на следующий день был концерт в «Спартаке». Одну коробку я сдал в «Сайгон» Денису Рубину, а со второй пошел на концерт — купили дисков шестьдесят. Это была самая большая разовая продажа. В Москве мы их продавали через магазины типа «Зигзаг», какую-то часть отвезли в «Союз», и это все кануло неизвестно куда. Когда грянул кризис, у меня остались коробки с дисками, я их периодически возил в клуб «Пушкинг», продавал три, может, пять дисков в месяц — на эти деньги как-то жил. В продюсерской группе «Ы» царил полный бардак, на тему «Ленинграда» вообще ничего не делалось, поэтому претензии Сереги были понятны.