Дмитрий Романов - Трагедия подводной лодки «Комсомолец»

Насколько реальна эта версия? Подделать черновой вахтенный журнал возможно только при поддержке и активном содействии руководства дивизии и флотилии. К сожалению, такое содействие могло быть (вспомните установку – «валить все на промышленность»). Многочисленные противоречия в показаниях оставшихся в живых членов экипажа о первых минутах аварии также говорят в пользу этой версии. И все же полностью подделать вахтенный журнал, написать новый сценарий аварии невозможно. Можно лишь изменить временные параметры некоторых событий в начальный период аварии, исключить или добавить отдельные эпизоды. С учетом сказанного в данной книге черновой вахтенный журнал рассматривается как подлинный. К этому следует добавить, что практика ведения черновых и чистовых вахтенных журналов, принятая на ВМФ, способствует не только порождению таких версий, но и фактическим подделкам вахтенных журналов.

Почему же не был потушен пожар в 7-м отсеке системой ЛОХ? Прежде чем ответить на этот вопрос, послушаем участников.

Капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда (магнитофонная запись опроса): «Был дан ЛОХ в отсек примерно в 11 часов 5 минут. Запросили 6-й отсек. Шестой ответил: «Есть дать ЛОХ в 7-й отсек». Наблюдал на пульте сигнал о подаче ЛОХ в 7-й отсек. Давление в 7-м отсеке было нормальное… О даче ЛОХ было слышно по громкоговорящей связи… После дачи ЛОХ поступил доклад из 6-го отсека: «Дан ЛОХ».

Если вынести за скобки «сказку» о том, что Коляда мог слышать по громкоговорящей связи, как подается ЛОХ в 7-й отсек, то все было бы правдоподобно в этом объяснении капитана 1-го ранга, если бы не одно «но»… Как помнит читатель, лейтенант Зайцев передавал команду о применении системы ЛОХ. Послушаем лейтенанта.

Лейтенант А.В.Зайцев (магнитофонная запись опроса): «Я нажал телеграмму, осмотрел параметры контроля. Значка, что пошел ЛОХ, я не видел. По словам командира БЧ-5, командира дивизиона живучести и капитана 1-го ранга Коляды, заместителя командира дивизии, значок подачи ЛОХ в отсек загорелся, я же смотрел в другую сторону».

Получается парадокс – начальники видели исполнительный сигнал подачи ЛОХ, а оператор пульта почему-то нет. И все же это объяснение лейтенанта Зайцева «о какой-то другой стороне», в которую он якобы смотрел, можно было бы принять во внимание, если бы не одно обстоятельство: система сигнализации устроена так, что значок подачи ЛОХ, раз загоревшись, самостоятельно потухнуть не может. Его нужно снимать принудительно. Кроме того, загорание значка сопровождается звуковым сигналом. Таким образом, если лейтенант Зайцев не видел значка и не слышал сигнала, то это означает, что их не было и что огнегаситель в 7-й отсек подан не был. А что говорят другие члены экипажа?

Капитан-лейтенант А.Г.Верезгов (магнитофонная запись опроса):

Вопрос: «Слышали ли вы команду дать ЛОХ из 6-го в 7-й отсек, когда были в центральном посту?»

Ответ: «Нет. Командир был занят всплытием. А я контролировал подводную обстановку у акустиков».

Вопрос: «А обратный доклад о пуске ЛОХ слышали?»

Ответ: «Нет».

Вопрос: «А кто мог слышать?»

Ответ: «Дворов».

Доклад мичмана Колотилина о включении системы ЛОХ могли принять лейтенант Зайцев – оператор пульта «Молибден» – и капитан-лейтенант Дворов либо сменивший его капитан-лейтенант Орлов – операторы пульта главной энергетической установки. Однако при опросе их правительственной комиссией никто из них не сказал, что принял доклад о подаче огнегасителя в аварийный отсек. А вот гидроакустики капитан-лейтенант Ю.Н.Парамонов и капитан-лейтенант И.В.Калинин, хотя вместе с капитан-лейтенантом Верезговым и уточняли подводную обстановку, в отличие от него слышали доклад мичмана Колотилина о включении системы ЛОХ. Слышал этот доклад и штурман лейтенант Степанов.

Получается опять парадокс. Люди, непосредственно занятые вопросами подачи огнегасителя в аварийный отсек, не слышали доклада мичмана Колотилина, а говорят о нем люди, никакого отношения к этому не имеющие.

Справедливости ради следует добавить, что в объяснительной записке лейтенанта Зайцева, поданной через два дня после опроса, уже говорится и о загоревшемся сигнале подачи ЛОХ, и о докладе мичмана Колотилина – сказывалось воздействие начальства, о котором говорилось ранее.

Где находился вахтенный энергетических отсеков мичман Колотилин в момент объявления тревоги?

Капитан-лейтенант С.А.Дворов (магнитофонная запись опроса): «В 11 часов был доклад из 5-го отсека мичмана Колотилина: «Отсек осмотрен, замечаний нет».

Не исключено, что в момент объявления тревоги мичман Колотилин находился в 5-м отсеке, и это сказалось на результатах исполнения команды о подаче огнегасителя в 7-й отсек. Значительно позднее это предположение подтвердил лейтенант А.В.Третьяков, когда сообщил, что командир БЧ-5 дал команду мичману В.В.Колотилину о подаче ЛОХ в 7-й отсек только после того, как тот доложил, что в 6-м отсеке тяжело дышать, и получил разрешение на включение в аппарат ИДА-59. Этот доклад был зафиксирован в вахтенном журнале в 11 часов 10 минут. Разрешение на включение в аппарат ИДА-59 мичман получил, согласно сообщению капитан-лейтенанта И.С.Орлова, после 11 часов 14 минут. Но в это время мичман Колотилин просто не мог подать ЛОХ в 7-й отсек.

Есть еще один неясный вопрос, связанный с системой ЛОХ. В объединенном акте секций «Эксплуатация и борьба за живучесть» и «Кораблестроение» рабочей группы правительственной комиссии имеется следующая запись: «Система пожаротушения ЛОХ заправлена огнегасителем (хладон 114В2, ГОСТ 15899-70) в период сдачи подводной лодки в 1983 году. Пополнение резервуаров огнегасителем (хладон 114В2 – производства Японии, качественные показатели соответствуют ГОСТу 15899-70 с изм.1, копия паспорта № 426 прилагается) до норм проведено в декабре 1988 года». На первый взгляд, нет в этой записи ничего необычного: пополнили резервуары огнегасителем до норм и нет проблем. Но все дело в том, что при исправной системе ЛОХ исключена утечка огнегасителя из резервуаров. И сразу возникают вопросы: в связи с чем потребовалось пополнять резервуары хладоном, в каких отсеках это делалось, какое количество огнегасителя добавлялось в резервуары, как контролировалась герметичность системы ЛОХ после пополнения резервуаров? На все эти вопросы нет ответа. Нет ответа и на основной вопрос: В какой мере эти работы сказались на результате борьбы с пожаром в 7-м отсеке?

А как смотрело на вопрос о подаче ЛОХ в 7-й отсек руководство подводной лодки в период аварии?

Мичман В.Ф.Слюсаренко (магнитофонная запись опроса): «Я поднялся в центральный пост. Старпом сказал, что нужны люди, чтобы подать ЛОХ из 6-го в 7-й отсек. Так как не было известно – давался ЛОХ в 7-й или нет. Я вызвался идти, так как хорошо себя чувствовал, находясь в изолирующем противогазе ИП-6. Юдин и Грундуль должны были проникнуть в 6-й отсек, а я был страхующим на переборке между 6-м и 5-м отсеками вместе с лейтенантом Третьяковым. Мы не смогли сдвинуть кремальеру[19] на переборке из 5-го в 6-й отсек. Юдин послал Грундуля открыть захлопку для выравнивания давления. Это не удалось. В ИПе работать было трудно. Вся палуба 5-го отсека была залита коричневой жидкостью. Не то гидравлика, не то ВПЛ[20], которым тушили. Мы вышли из 5-го и доложили, что невозможно попасть в 6-й, так как не отдраить переборку. Тогда старпом приказал Юдину дать ЛОХ из 5-го в 6-й».