Александр Петрушевский - Генералиссимус князь Суворов
Приведенное письмо между прочим доказывает, что «закаливание» Суворовым своего слабого и хилого организма было, им достигнуто лишь рядом многих лет и давалось нелегко. Посещение им в эту пору театров и маскарадов имеет значение при оценке Суворова-чудака, но очередь этой темы впереди.
В марте 1765 года Суворов снова приезжал в Петербург по каким-то делам и с этого времени стал лично известен наследнику престола, которому был представлен.
В июне он прибыл в Петербург вместе с полком для принятия участия в красносельских маневрах, совершив этот поход форсированными маршами 3.
Опыт Семилетней войны вызвал у нас составление и издание ряда новых военных уставов и постановлений. Способность войск к маневрированию, в русской армии весьма слабая, обратила на себя внимание; но условию этому все-таки не придали той важности, которой оно заслуживало, и маневры Екатерининского времени, по крайней мере первой половины, были образовательным приемом довольно младенческим, по своим размерам и значению. Они производились обыкновенно двухсторонние, но слишком малыми частями, и главные задачи маневрирования состояли в устройстве засад и в обходе флангов. Исключения бывали, но редкие; одним из самых значительных следует считать сборы войск в 1755 году особенно под Красным Селом.
С самого почти вступления своего на престол, Екатерина обратила внимание на захиревших детей Петра Великого — войско и флот, и внимание это выразилось между прочим в смотрах, которые производила она лично. Во время коронации в Москве, в 1762 году, она смотрела войска, собранные там лагерем; в 1763 году познакомилась в Кронштадте с флотом; в следующем году производила смотр полкам в Эстляндии и Лифляндии; в 1763 году ходила с флотом за Красную Горку, присутствовала на маневрах и находилась при бомбардировании нарочно выстроенного городка. В этом же году Императрица повелела вывести армию в разные лагери «такими корпусами, в коих бы можно было не солдатство токмо ружейной экзерциции обучать, но пользу установленных Её Императорским Величеством учреждений видеть» Главному лагерю приказано быть невдалеке от Красного Села — в состав его назначены три дивизии: фельдмаршала графа А. Б. Бутурлина (из гвардейских полков), князя А. M. Голицына и П. И. Панина. Полевой артиллерии было 44 орудия: ею начальствовал генерал-фельдцейхмейстер граф Г. Г. Орлов Всего собрано 17 пехотных и 7 кавалерийских полков, не считая грузинского гусарского полка, 500 казаков и 30 калмыков. Общее число войск простиралось до 30,000 человек.
Войска вступили в лагерь 15 июня; 16 и 17 приказано было производить ружейную экзерцицию, которой предавали тогда большое значение в обучении войска. Оттого два приготовительные к маневрам дня посвящены были именно тому, что скорее всего из занятий можно было исключить, а теми отраслями службы, которые были особенно нужны для предстоящих маневров, не занимались, но крайней мере этого но видать. Императрица отправилась из Петербурга в Красное Село 18 числа и на следующий день верхом объезжала расположенные в лагере войска; объезд продолжался больше двух часов.
Войска были разделены на две армии — Государыни и Панина; в первую вошли дивизии Бутурлина и Голицына. Для прикрытия левого фланга и отчасти фронта Государыниной армии, был сформирован легкий корпус, под начальством бригадира Измайлова, в состав которого вошли один батальон и две гренадерские роты Суздальского полка, с несколькими кавалерийскими частями. С этим легким корпусом сама Государыня производила рекогносцировку неприятельского расположения. Сначала кавалерия потеснила неприятельские ведеты и пикеты, а затем Суворов с пехотою и артиллериею произвел наступательное движение, занимая высоты одну за другою и очищая путь Екатерине для осмотра неприятельских позиций. причем конница прикрывала его фланги. Маневр был произведем очень хорошо и в большом порядке. Добыв нужные сведения, Государыня приказала легкому корпусу отходит к главным силам и возвратилась к своей ставке в 10 часов вечера; почти к тому же времени прибыл легкий корпус и тотчас же расставил сторожевые посты.
Маневры производились до 27 числа включительно; они не представляют чего-либо поучительного, или относящегося к предмету этой главы, в том изложении, в котором до нас дошли. Панин конечно был уступчив, тем более, что командовал силами, почти вдвое слабейшими сравнительно с противником. Посредников не было. Государыня ездила большей частью верхом и возвращалась в ставку иногда поздней ночью. Характерная черта маневров заключалась в правиле, которого держались обе стороны: не побеждать часть русского непобедимого войска, а только одерживать над противником легкую поверхность.
Июня 28, в день вступления Екатерины на престол, генералитет устроил бал с ужином, пригласив Государыню с её двором; приглашение было принято благосклонно. Празднество дано в большом полотняном доме, 30 сажен в длину и 8 в ширину, и удалось вполне; за ужином сидело 365 человек. Войска распущены по квартирам 1 июля, Суздальский полк отправился в Ладогу опять ускоренным маршем и совершил оба пути, не оставив ни одного больного 4.
Кроме Суворова-сына, на красносельских маневрах участвовал и Суворов-отец, генерал-аншеф Василий Иванович, командуя гвардейским Измайловским полком, коего был подполковником.
Неизвестный автор, описывающий красносельский лагерь и маневры, приводит иногда имена некоторых генералов, принимавших в маневрах участие, но не говорить про штаб-офицеров. Исключением служит только Суворов, — про него он упомянул дважды, в одобрительном смысле. При всей своей ничтожности, обстоятельство это имеет смысл, тем более, что брошюра носит официозный характер и издана в том же 1765 году, т. е. когда Суворов далеко еще не попал в знаменитости, и восхваление его задним числом не могло иметь места 5. Возьмем еще в соображение, что в летучий отряд были назначены пехотные части из полка Суворова, а не из какого-либо другого. То и другое, вместе взятое, подтверждает вышесказанное предположение, что он уже успел выдвинуть Суздальский полк из ряда других, особенно относительно подвижности и быстроты.
Придя на свои непременные квартиры, Суздальский полк оставался на них слишком три года подряд. Этот длинный промежуток времени и следует признать периодом главной деятельности Суворова — полкового командира. Тут уже ему не мешало никто и ничто. Все, что было раньше начато; получило теперь полное развитие и законченность. Материальная обстановка полка, строевое его обучение, нравственное воспитание солдата — одновременно обращали на себя его заботы и одновременно подвигались вперед.
