Павел Фитин. Начальник разведки - Александр Иванович Колпакиди
Вероятно, если оценивать задания плана с современных позиций, то указанные пункты должны были бы стать основополагающими во всей работе с «Корсиканцем». Однако каждое время имеет собственную логику.
Под подписями Фитина и Судоплатова Коротков аккуратно расписался на документе «читал» и поставил дату — 24 декабря 1940 г.
Вернувшись в Берлин в январе 1941 года, Александр Михайлович поспешил встретиться с «Корсиканцем», который сообщил, что Верховное командование сухопутных сил распорядилось составить для вермахта карту промышленности СССР. Это, по его мнению, раскрывало намерения фашистов и указывало те цели, которые они хотели захватить или разрушить.
Коротков немедленно доложил в Центр о встрече с «Корсиканцем».
С каждым днем от «Корсиканца» и его друзей — Харро Шульце-Бойзена, Адама Кукхофа, супругов Курта и Элизабет Шумахер и других — поступали сведения, убеждавшие, что маховик подготовки агрессии Гитлера против России все больше раскручивался. В частности, Харро Шульце-Бойзен добыл данные штаба ВВС, предусматривавшие бомбардировку Ленинграда, Киева, Выборга, других объектов на советской территории, о завершении подготовки армии к нападению на Советский Союз. Конкретная информация требовала адекватной оценки и принятия соответствующих мер. Короткова же предупреждали, чтобы он не попадался на англо-американскую, а возможно, и германскую дезинформацию.
Коротков был уверен в достоверности добытых данных и искренности своих источников. 10 марта 1941 г. он доложил в Центр:
«„Корсиканец“ вызвал на срочную встречу и сообщил, что заместитель руководителя Института военно-хозяйственной статистики Лянге-Литке проинформировал его о том, что в Генеральном штабе вермахта надеются сломить сопротивление Красной Армии в течение первых 8 дней. Оккупация Украины лишит СССР основной промышленной базы. Будут отторгнуты Кавказ, Урал (предполагается достичь их на 25-е сутки с начала военных действий). Нападение диктуется соображениями военного преимущества Германии над СССР».
Через неделю Коротков получил от А. Харнака новое подтверждение того, что «подготовка удара по СССР стала очевидностью». Резидентура доложила об этом лично наркому госбезопасности Меркулову.
Со своей стороны, руководство внешней разведки регулярно сообщало высшему советскому руководству поступающие от «Корсиканца» и «Старшины» данные. Но в них наряду с бесценными зернами истины, серьезными предупреждениями о надвигающейся катастрофе проскальзывали сведения противоположного характера. Над этим постоянно думали в Центре, особенно с весны 1941 года, когда обстановка стала ухудшаться. Руководство наркомата и внешней разведки пришло к выводу о целесообразности разгрузить А. Харнака от всех его подысточников. Ему самому следовало глубоко разобраться в материалах, поступающих непосредственно в его руки. А с подысточниками лучше установить прямые контакты оперработников и по ходу дела уточнять и конкретизировать сомнительные места. В Берлин ушло соответствующее указание начальника разведки Фитина. Если для этого потребуется помощь «Корсиканца», от нее не отказываться, а ему объяснить принятые меры осложнением обстановки и необходимостью усиления конспирации в работе с учетом возможного возникновения чрезвычайного положения. Он, видимо, и сам чувствует, в каком направлении идет развитие событий.
Коротков долго думал над указанием Центра, над тем, какие найти слова, чтобы у А.Харнака не сложилось впечатление, что его отодвигают в сторону. Он очень нужен, и без него немыслима работа антифашистов.
Как и ожидал Коротков, «Корсиканец» в целом с пониманием отнесся к просьбе познакомить со «Старшиной».
Готовясь к встрече, Коротков еще раз просмотрел имеющиеся материалы: Харро Шульце-Бойзену было около тридцати лет. Он происходил из аристократической семьи и доводился внучатым племянником известному гросс-адмиралу фон Тирпицу, основателю германского флота. Отец Харро командовал военным кораблем в первую мировую войну, а во время второй был начальником штаба оккупационных войск в Нидерландах. Харро закончил школу военных летчиков-штурманов. В 1936 году Харро женился на внучке князя Эйленбургского — Либертас Хаас-Хайе. Маршал Геринг, второе лицо в государстве, знал Либертас еще подростком. Поэтому он не очень удивился, когда она сообщила ему о своем замужестве и попросила проявить внимание к супругу. По указанию Геринга Харро был зачислен в штаб авиации, несмотря на возражения со стороны гестапо, где на него еще со времени учебы было заведено досье как на человека, поддерживающего «предосудительные связи» с коммунистами. В Министерстве авиации Харро был назначен начальником реферата, который занимался анализом и обработкой отчетов военно-воздушных атташе Германии. Здесь-то он и познакомился с другой стороной деятельности министерства, направленной на развязывание войны.
Коротков и «Старшина» встретились на квартире «Корсиканца» как давно знакомые единомышленники… Харро нашел способ показать, что догадался, кто перед ним, и рад знакомству с русским разведчиком. Он охотно согласился встречаться с Коротковым, но сказал, что практически это возможно осуществлять только через Арвида Харнака…
Затем Коротков возобновил прямой контакт с Карлом Беренсом («Лучистым»), по профессии слесарем-монтажником и мастером художественного литья, завербованным в середине 30-х годов еще Б.Гордоном через Милдред Харнак и находившимся с 1937 года без связи. Беренс прошел сложный политический путь: вначале, поверив фашистской демагогии, он вступил в члены НСДАП и в один из ее штурмовых отрядов, но скоро наступило отрезвление и разрыв с фашистами. Они запомнили ему это на всю жизнь…
«Лучистый» рассказал Короткову, что работал на военном заводе «АЕГ-Турбине», … подробно информировал о положении фирмы и настроениях рабочих и служащих. Доложив о результатах встречи в Центр, Короткое высказал мнение, что информационные возможности источника в настоящее время сузились. Но, учитывая опыт подпольной работы, …честность и надежность, порекомендовал использовать его в качестве радиста берлинской группы. В Центре согласились с мнением Короткова.
Следующим прямым контактом Короткова, налаженным через «Корсиканца», стал «Старик», Адам Кукхоф, сын рейнского фабриканта, изучавший политэкономию, германистику и философию. Он давно тяготел к театру, драме и журналистике. Его книга «Немец
