Лев Лурье - Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Кроме того, мы помним знаменитое высказывание Сталина о его неприятии всяческой групповщины. Берия еще в 1938 году собрал вокруг себя группу земляков подчиненных. Их положение несколько пошатнулось после ухода Лаврентия Павловича с поста министра внутренних дел, но они по-прежнему занимали важные позиции во властных структурах, прежде всего в МГБ, МВД и в Грузии.

К 1951 году руководство Грузии состояло из второго эшелона бериевских кадров. Первый секретарь ЦК – Кандид Чарквиани в 1938 году при Берии был третьим секретарем ЦК КП(б) Грузинской ССР, председатель Верховного Совета Василий Гогуа служил народным комиссаром коммунального хозяйства, министр внутренних дел Григорий Каранадзе – был первым секретарем Сигнахского райкома КП(б) Грузии. Второй секретарь Михаил Барания был первым секретарем Аджарского областного комитета КП(б) Грузии, министр юстиции Авксентий Рапава – в 1937 году заместитель наркома внутренних дел Грузинской ССР, прокурор Грузии Владимир Шония – бывший прокурор Абхазской АССР.

26 сентября 1951 года Иосиф Сталин, проводивший свой, как позже оказалось, последний в жизни кавказский отпуск в Цхалтубо, принял министра госбезопасности Грузии Николая Рухадзе. Как позже показывал уже бывший министр госбезопасноти, в беседе с ним генсек затронул вопрос о преобладании в грузинской партийной верхушке мегрелов, высказал по этому поводу озабоченность и прямо сказал, что мегрельское засилье связано с патронажем Лаврентия Берии.

Генсек неслучайно выбрал в конфиденты именно Рухадзе. Это был один из немногих в Грузии руководителей, имевших неприязненные отношения с Лаврентием Берией. Глава республиканской госбезопасности – известный садист, выделялся своей жестокостью даже в 1937 году, руководя легендарным райотделом в Гаграх. В 1939–1941 годах, уже после отъезда Берии в Москву, он становится начальником следственной части НКВД Грузинской ССР. В 1941–1948-м заместителем народного комиссара внутренних дел Грузинской ССР и начальником Особого отдела Закавказского фронта. С апреля 1943 по август 1945-го был начальником Управления контрразведки СМЕРШ Закавказского военного округа. В 1948–1952-м министр государственной безопасности Грузинской ССР. Павел Судоплатов писал:

В 1948 году, за четыре года до грузинской чистки, Сталин назначил министром госбезопасности Грузии генерала Рухадзе. Его антибериевские настроения были общеизвестны.

Вождь несомненно был осведомлен о том, что в грузинском руководстве происходит борьба между верхушкой ЦК и МГБ. Рухадзе затеял чистку бериевцев в своем министерстве. Но у обиженных им чекистов нашлись заступники в партийной верхушке. Главным своим врагом Рухадзе считал второго секретаря ЦК Михаила Барамию и стал на него «копать». Барамия отправился в Москву за поддержкой «шефа» Лаврентия Берии. По-видимому, Лаврентий Павлович поддержал второго секретаря, так как Рухадзе оказался проигравшим.

На нем висело огромное количество грехов, включая злоупотребление должностью, мздоимство, пьяную болтовня о партийных тайнах, и дни его во власти, казалось, были сочтены. Поэтому он как никто был заинтересован в перетряске республиканского руководства. Именно поэтому Сталин сделал ставку на Рухадзе. Тот в свою очередь не мог не использовать такой счастливый поворот судьбы. Пришел его звездный час.

Генерал Николай Рухадзе

Разговор о «мегрельском засилье» Сталин затеял не случайно. Целили в «большого мегрела», как называли Лаврентия Берию. Кроме того, мегрелы действительно являлись в течение долгого времени важной частью политической элиты Грузии. Существовал и мегрельский регионализм, так как эта часть грузин имеет собственный язык и по существу является отдельным народом. Тем не менее, заподозрить Лаврентия Берию в некоем особом отношении к своим землякам трудно. Как мы знаем, он, став начальником, даже ни разу не посетил родное село, а среди грузин-бериевцев, взятых им с собой в Москву, мегрелом был только Петр Шария. Будучи главой Закавказья, Берия неоднократно подавлял выступления мегрельских националистов.

Беседа Сталина с Рухадзе стала затравкой дальнейших драматических событий в Грузии. Тема, поднятая Сталиным, – коррупция в этой республике. Начальник охраны вождя генерал Николай Власик передал ему жалобы грузин: в местные вузы невозможно поступить без взятки. Даже при Сталине Грузия действительно выделялась среди других советских республик сильной теневой экономикой, непотизмом и взяточничеством. Именно Сталин и Берия сделали республику богатой, деньги в основном находились в деревне и перетекали городским чиновникам. Взятки служили в некотором смысле налогом, которым обкладывались дополнительные доходы грузинских чаеводов и цветоводов. В общественном сознании они не считались большим грехом.

Иосиф Сталин относился к фактам незаконного обогащения номенклатуры избирательно. Будучи человеком прагматичным, он использовал информацию о казнокрадстве номенклатурных работников, чтобы держать их на крючке. Мотивы незаконного обогащения использовались, например, в деле маршала Жукова, хотя другие советские военачальники не менее широко баловались присвоением германских трофеев. И в материалах «ленинградского дела» содержатся обвинения руководителей города в использовании служебного положения в личных целях. А ведь ленинградский обком не был известен особым мздоимством. Коррупция в Грузии стала отличным предлогом для перетряски республиканской партийной номенклатуры. Сталин записал в своем блокноте: «Беседа с Рухадзе: нужен специальный орган в МГБ по поимке воров и взяточников из ответственных (верховных и средних) работников».

26 октября 1951 года Рухадзе сообщил Сталину, что органы госбезопасности начали антикоррупционное расследование. 3 ноября Сталин позвонил Рухадзе и распорядился подготовить записку о злоупотреблениях Михаила Барамии, покрывавшего взяточничество бывшего прокурора Сухуми Гвасалии. Расследование Рухадзе показало, что факты такие имели место. А уже 9 ноября 1951 года вышло постановление Политбюро «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе т. Барамии».

Судя по необычно «разговорному» тексту постановления, его записали под диктовку Сталина:

«Шеф» мингрельцев т. Барамия решил, что допущена «несправедливость» в отношении мингрельцев. Его, оказывается, не интересует, правильно ли вычищены из аппарата госбезопасности Грузии не мингрельцы, скажем, а карталинские работники, кахетские, имеретинские, гурийские, рачинские и т. п., – до этого ему, оказывается, нет дела. Его заинтересовало только одно: почему вычищены мингрельцы Малания и другие. И он затеял борьбу за восстановление мингрельцев в аппарате госбезопасности. Правда, ЦК КП(б) Грузии отклонил его протест. Но т. Барамия не был бы Барамией, если бы он удовлетворился решением ЦК. Он поскакал в Москву, козырял там перед московскими работниками именем ЦК КП(б) Грузии, злоупотреблял доверием московских работников к ЦК КП(б) Грузии и добился-таки того, что восстановил в аппарате госбезопасности Грузии явно негодных работников… члены группы Барамии требовали снятия т. Рухадзе с поста министра… и обвиняли его во всякого рода уголовных делах…