Елена Лаврентьева - Дедушка, Grand-père, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков

Бывший староста сейчас старается доказать, что партизаны составляли банду. При немцах было много мужчин. При появлении автомашины все мужчины и молодежь бросались прятаться кто куда. Особенно излюбленным местом были кусты вдоль речки. Туда немцы не ходили ни под каким видом — боялись партизан. Последние делали громадное дело. Они были защитниками, которым жаловались на старосту, полицаев и т. д. Партизан кормили по разверстке. При их приходе жители собирались вокруг и узнавали новости. Полк Гришина — 6000 человек — проходил мимо, через некоторое время разобрался на отдельные отряды. Партизаны хотели захватить город К. <Красный? — К. С.>. Все было подготовлено, но нашелся предатель. 180 мужчин были взяты из К. и пропали. К партизанам ушли 5 девушек, чтобы избежать отправки в Германию. Часть все же поехала со слезами: не могли уйти к партизанам из боязни репрессий против семьи. При вступлении К. А. сразу начинается мобилизация мужчин, которая в большинстве случаев проходит очень хорошо. При немцах на второй год была открыта школа с нашими учителями и учебниками. Но партизаны директора убили, а учителям запретили преподавать. Невдалеке партизаны уничтожили 50 подвод отступающих немцев и сожгли 3 машины. Убили сыровара за то, что сдал масло немцам, а не спрятал до прихода К. А. При отступлении немцы не успели сжечь село, как это они сделали с частью соседней деревни, но совершенно бессмысленно взорвали мельницу. В нашем селе совершенно не заметно разрушений, но с начала войны сгорело 36 дворов. У населения сохранилось много скота, хлеба и птицы. С одеждой хорошо не только здесь, но и по всей дороге (прятали все, на валенки нашивали тряпки и т. д.). Муж хозяйки был в К. А. с начала войны. Под Ржевом попал в плен, утек (от смерти) и жил все время дома. Сейчас опять в армии на передовых. Относительно сроков <окончания войны? — К. С.> жители не говорят, но настроены как будто пессимистически.

Р. <здесь и далее Р. означает Р. S. — К. С.> Один известный летчик Б. летает на ярко-камуфлированной машине: «Чтобы все знали, что я лечу!» Во время штурмовки забыл ручку бомбосброса, вернулся опять, дергая все ручки подряд, и бомбы сбросил.

Р. Раньше одна бабка сдавала в год 90 литров (молока) и всегда задалживала. При немцах выполнила 400 в 3 месяца, а сейчас, получив разверстку 200 л, пищит (?).

Р. В одной деревне стояла 10 дней пленная румынская дивизия во главе с генералом. Все время ели. Отправились на восток пешком без всякой охраны.

Р. 300 пленных немцев охраняли 50 автоматчиков. На издевательства одного немца, угощавшего часового крымскими папиросами, в то время как тот курил махру, часовой угостил его прикладом.

Р. Поджигали арьергардные мелкие группы немцев («бешеные собаки»). Кого поймали — расстреляли. (7 человек).

5.12.43. Живем все в том же селе в гостинице. Ждем установления дорог, чтобы ехать дальше, а пока полное безделье. В основном занимаемся разговорами. Встаем в 9–9.30 утра, ложимся от 24.0 до 2.00. Сегодня пришли к хозяйке в гости две женщины, и опять начались рассказы. Партизан кругом было очень много. Только около одной деревни стояло 3 отряда по 20–25 человек. Питались в деревнях по добровольной разверстке. Основные формы работы партизан — это развал хозяйственной жизни. Для этого они разгоняли полицейские точки (по 100–120 человек), занимавшиеся сбором продуктов, и препятствовали подвозу продуктов в город (выливали молоко, разбивали бидоны, ломали сыроварни и т. д.). Также партизаны охраняли жителей от довольно большого количества банд, работавших под видом партизан. Во всем К-ом уезде немцев было 10–15 человек в уездном городке К<расный? — К. С.>. В остальном действовали «полицаи» и власовцы. Последние набирались из пленных, которым немцы предлагали или в лагерь, или в «добровольческую народную армию». Многие соглашались на последнее, хотя на вопросы жителей отвечали, что они понимают, что пошли по неправильному пути. Власовцам было поручено разыскивать партизан. Так они, идя по лесу или по деревне, нарочно горланили советские песни, чтобы «какой-нибудь дурак не вылез и не пришлось бы с ним вести бой». Хуже надоедали полицейские. С ужасом жители рассказывают об отношении немцев к евреям. Их расстреливали поголовно. В городке К. вели на расстрел 12 еврейских семей. Многие шли под руку с песнями. Если какая-нибудь еврейская девушка останавливалась на ночевку в деревне, то обязательно кто-нибудь выдавал и ее убивали. В некоторых соседних еврейских местечках убивали по 400–800 человек.

Русские самолеты сбрасывали много листовок. Некоторые такого содержания: «Немцы лето пропердели, а Москву не поглядели; еще лето пропердят и Берлин свой п(р)оглядят», «Немцы пейте молоко, русские недалеко», «Пейте водку, пейте квас. Гоните немцев, ждите нас!»

Школы открывались не только в С., но везде с одинаковым успехом. Партизан в К. выдал еврей — начальник полицейского отряда, скрывший свою национальность. Сам он при этом тоже погиб. Одна из гостей нашей хозяйки — комсомолка, которую деревня не выдала.

Из уездного городка немцы слали только бумажки с грозными приказаниями: везти продукты, но сами в район носу не показывали. Большей частью на эти бумажки никто не обращал внимания. Немцы совершенно не стеснялись русских женщин: мылись при них, портили воздух и т. д.

У нашей хозяйки красноармейцы увезли 7 возов сена и около 100 пудов картошки, на что она философски замечает: «Нехай наша победа будет».

Партизаны кончили свои визиты (ежедневные) в деревню дня за 4 до прихода К. А. Пришли они строем через 3–4 дня после этого. Их командир Гришин передал списки командованию. Только через одну деревню прошло 4 отряда человек по 100 в каждом.

Сегодня (5.12) разговаривал с двумя пленными: радистом и штурманом сбитого накануне JU-88. Какой бесконечно жалкий вид. Растерянные взгляды по сторонам. Бледные, испитые лица и бедное-бедное обмундирование. Я растерялся, конечно, до крайности, когда мне предложили с ними поговорить, и только начал налаживаться (разговор), как их увели. Они прилетели из Орши. Это был чуть ли не первый их вылет. Жалкие молодые волчата.

Р. Концерт на баяне с 4-х У02 с глушителями. Сначала концерт (ночью), а затем бомбы.

Температура в нашей гостинице колеблется от +10 до +25. Эти колебания — результат топки чугунки, трубы которой, сделанные из прекрасного оцинкованного железа, имеют надпись «Trinkwasser»: бывший полевой водопровод. Без «Trinkwasser» и при таких колебаниях температуры немец вряд ли чувствовал бы себя уютно, а нам «здорово».

8.12.43. По слякоти, покрытой снегом, при встречном ветре, несущем смесь дождя, крупы и снега, мы переехали в деревню Л., а затем в Старод. (~60 км). На этот переезд затратили почти 2 дня. Остановились ночевать в деревне С…д… на одной из точек (расчет 4 человека, из которых одна девушка Тамара — бывшая студентка Ленинградского текстильного института). Нас приняли, накормили и уложили спать как родных. И так вторую ночь. Хотелось бы сказать самые теплые слова об этом вечере, который мы провели за разговором, картами и т. д. И конечно, основную роль во всей этой теплоте играла девушка. Теперь я понимаю, что дали армии эти милые, простые, отзывчивые и, зачастую, нескромные девушки.