Витус Беринг - Камчатские экспедиции

Третий зверь – это тюлень, которого мне здесь не приходится подробно описывать, так как это тоже животное, которое распространено по всей Европе, а потому почти каждому отлично известно. Должен сообщить только об одном, что нам удавалось убивать экземпляры весом до шестисот-семисот фунтов. Шкура их бывает различной расцветки.

Мне случалось видеть совершенно белоснежные экземпляры, а также белые, с небольшими черными пятнами по всему телу, случалось видеть и пестрых, самых различных цветов. Мясо их черно, как сажа, а для пищи очень жестко и противно; стоит только проглотить два-три куска, как становишься совсем сыт и не можешь ничего больше есть, а в скором времени опять чувствуешь себя голодным.

Четвертый морской зверь – это морской лев, или сивуч, который по величине далеко превосходит описанных ранее зверей. Приходилось видеть сивучей длиной в двенадцать-пятнадцать футов, с коротким мехом желтого цвета.

Они не часто выходят на берег, но обыкновенно ложатся на большие камни, расположенные в воде, на порядочном расстоянии от берега, а таких камней в этих местностях встречается превеликое множество; как утверждают некоторые, они отрываются от гор вследствие землетрясений и падают в море.

Я имею все основания верить этому предположению, так как за время моего пребывания на Камчатке и на острове Беринга мне несколько раз пришлось наблюдать землетрясения.

Взобравшись на один из таких камней, сивуч начинает реветь страшным голосом, так что его отлично слышно за добрых пол немецких мили и даже дальше, а если на том же камне уже расположилось несколько морских зверей других пород, то они немедленно спрыгивают в воду, как только появляется сивуч, и оставляют его на камне одного – по-видимому, никто из них не желает с ним связываться.

Нам случалось неоднократно встречать их и на суше, но их громадная величина, мощный вид и страшный рев внушали нам робость, мы не смели подступиться к ним с нашими дубинами и оставляли их в покое. На Камчатке мне рассказывали, будто как-то раз на берегу моря между сивучом и обыкновенным сухопутным медведем произошел бой, в котором медведь потерпел полное поражение.

Если бы медведю после многочисленных ранений не удалось оторваться от сивуча и спастись бегством, то, вероятно, сивучу удалось бы убить его, так как шкура сивуча настолько прочна и толста, что медведю никак не удавалось пробить ее зубами и когтями. Между тем камчадалы нередко убивают сивуча из своих луков отравленными стрелами, так как, будучи ранен, он не может долго оставаться под водой, а вынужден подниматься на поверхность дышать.

При этом камчадалы его преследуют и каждый раз всаживают в него новые стрелы, пока им, наконец, не удается совсем его прикончить. Из шкуры сивуча они делают подошвенную кожу и ремни удивительной крепости, кожу пищевода и желудок они, растянув и просушив, вставляют в своих жилищах в окна вместо оконного стекла.

Она, правда, не вполне прозрачна, но все же пропускает довольно много света и хорошо освещает жилище, покуда не почернеет изнутри от дыма. Тогда камчадалы снова ее вынимают, отмывают дочиста и снова вставляют обратно в окна, потому что она необыкновенно прочна. Мясо сивуча камчадалы употребляют в пищу; оно вполне съедобно.

Покойному доктору Стеллеру удалось однажды убить на острове Беринга молодого сивуча, весом в сто фунтов. На Рождество 1741 года он пригласил меня к себе в гости, мы наварили, нажарили и натушили мяса сивуча, и должен признаться откровенно, что оно мне пришлось необычайно по вкусу.

Голова этого зверя имеет ту же форму, как и у прочих описанных мною морских животных; он имеет также и передние и задние ласты, наподобие морских котов.

Пятое животное – это морская корова, которую называют манатом. Это замечательное животное, кажется самое полезное из числа всех животных, описанных мною выше, мясо его чрезвычайно питательно. Могу утверждать, что никто из нас не выздоровел бы от цинги, если бы мы не начали питаться мясом этого животного.

Морская корова никогда не выходит на сушу, но никогда не удаляется также далеко от берега. Во время отлива она отходит несколько дальше, чтобы не обсохнуть на берегу, а как только начинается прилив, она снова подходит ближе к земле и разыскивает себе пищу. Питается она морскими травами, выбрасываемыми морем, никакой другой пищи она не принимает.

Поэтому ее мясо не имеет дурного запаха или скверного привкуса, а по виду и вкусу похоже на настоящую хорошую говядину, в особенности у не слишком старого животного. Если же попадется старое животное, то у него мясо пронизано многочисленными жесткими и толстыми жилами и связками, которые не так-то легко разжевать, а потому оно не совсем легко переваривается желудком.

Нам случилось раз убить теленка морской коровы, который застрял между камнями при отливе, обсох на берегу и уже не мог после этого выбраться назад. Вес его был равен приблизительно тысяче двумстам фунтов, мясо же было очень нежно на вкус. У нас не было только приправ, которые употребляются при приготовлении такого рода супов, а то наш суп из этого мяса ни в чем не уступал бы телячьему супу, как он готовится здесь.

Взрослая морская корова, из числа тех, которых нам удавалось добыть, весит шесть, семь и до восьми тысяч фунтов, так что, добыв морскую корову, мы получали пропитание для всей нашей команды, то есть для пятидесяти примерно человек, на четырнадцать и более дней.

Каждому было позволено готовить и есть это мясо, сколько и когда он пожелает. Мы заметили, что если положить это мясо на несколько дней в соль, то оно по сравнению с мясом совершенно свежим становится еще гораздо слаще и приятнее на вкус. В этом я имел случай убедиться, когда мы ушли с пустынного острова Беринга на Камчатку.

Я тогда распорядился засолить несколько бочек этого мяса впрок в качестве путевого довольствия, так как никакой другой провизии у нас не было. Мы доставили небольшое количество этого мяса даже на Камчатку, и там все с большим аппетитом ели его: в течение всего пути оно казалось нам чрезвычайно вкусным.

Туловище морской коровы по внешнему виду напоминает перевернутую голландскую корабельную шлюпку. По сравнению со всей ее величиной голова морской коровы небольшая, она имеет маленькие уши и большие глаза. Самая широкая часть ее тела, в плечах, а затем оно постепенно суживается, переходя незаметно в хвост.

Хвост у морской коровы, как у большой рыбы, расположен поперек, шириной иногда до семи-восьми футов, а у более мелких экземпляров пропорционален общей величине тела. Хвост служит ей в качестве руля; при помощи него она управляет движениями всего тела.