Уолтер Айзексон - Стив Джобс

Джон Стюарт был другом Джобса и фанатом Apple. Джобс нанес ему личный визит в феврале, когда приезжал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с руководителями СМИ. Но это не помешало Стюарту обрушиться на него в своей программе The Daily Show. «Все должно было быть не так! Злодеем должна была быть Microsoft, — сказал Стюарт, и он не совсем шутил. За его спиной на экране появилось слово „i-засранцы“.[46] — Вы, чуваки, были бунтарями, аутсайдерами. А теперь превращаетесь в надзирателей? Помните, в 1984 году у вас была эта потрясающая реклама со свержением Большого Брата? Посмотрите в зеркало, чуваки!»

К концу весны насущный вопрос уже обсуждали члены совета директоров. «Это заносчивость, — говорил мне за ланчем Арт Левинсон сразу после того, как поднял животрепещущую тему на совещании. — Она связана с личностью Стива. Он может реагировать инстинктивно и навязывать свои убеждения». Такая заносчивость была прекрасным свойством в бытность Apple пробивным аутсайдером. Но теперь Apple занимала господствующее положение на рынке мобильных устройств. «Мы должны настроиться на то, что мы — большая компания, и разобраться с проблемой высокомерия», — сказал Левинсон. Эл Гор тоже обращался к этому вопросу на совещаниях совета директоров. «Окружающий Apple контекст радикально меняется, — говорил он. — Это уже не метательница молота против Большого Брата. Теперь Apple — крупная компания, и люди считают ее заносчивой». Джобс начал оправдываться. «Он еще не привык, — сказал Гор. — Он лучше себя чувствует в роли аутсайдера, чем в роли смирного гиганта».

Джобс с трудом переносил такие разговоры. Причина критики в адрес Apple в том, сказал он мне, что «компании вроде Google и Adobe говорят про нас неправду, пытаются уничтожить нас». Что он думает про утверждения, будто Apple иногда ведет себя заносчиво? «Меня это не беспокоит, — ответил он, — потому что мы не заносчивые».

Во многих компаниях, производящих потребительские товары, случаются конфликты между дизайнерами, которые хотят, чтобы продукт выглядел красиво, и инженерами, которым нужно обеспечить его соответствие функциональным требованиями. В Apple, где Джобс требовал максимума и от дизайна, и от инженерной части, такие конфликты были особенно острыми.

Когда Джобс и его ведущий дизайнер Джони Айв в 1997 году образовали творческий тандем, они воспринимали опасения инженеров как «мы не можем» и считали, что с этим необходимо бороться. Их веру в то, что превосходный дизайн может толкнуть инженеров на великие подвиги, подкреплял успех iMac и iPod. Когда инженеры говорили про какую-то вещь, что ее невозможно сделать, Айв и Джобс заставляли их попытаться, и обычно все получалось. Время от времени возникали небольшие проблемы. Например, iPod Nano легко царапался, так как Айв счел, что прозрачное защитное покрытие нарушит безупречность его замысла. Но это было некритично.

Когда пришло время разрабатывать внешний вид iPhone, дизайнерские желания Айва вступили в конфликт с одним из основных законов физики, который нельзя было изменить даже с помощью «поля искажения реальности». Металл — не лучший материал для соседства с антенной. Майкл Фарадей доказал, что электромагнитные волны огибают металлические поверхности, а не проникают сквозь них. Поэтому металлический корпус телефона может создать так называемую клетку Фарадея, ослабляя входящие и исходящие сигналы. Первая модель iPhone подразумевала пластмассовую пластину внизу, но Айв решил, что это нарушит целостность дизайна, и потребовал, чтобы вокруг был алюминиевый ободок. Этого удалось добиться, а потом Айв спроектировал iPhone 4 со стальным ободком. Сталь укрепила конструкцию, выглядела действительно гладкой и служила частью телефонной антенны.

Возникли серьезные осложнения. Чтобы быть антенной, стальной ободок должен был иметь крошечный разрыв. Но если человек закрывал место разрыва пальцем или влажной ладонью, это грозило потерей сигнала. Чтобы предупредить подобные явления, инженеры предложили сделать для металла прозрачное покрытие, но Айву снова показалось, что это испортит вид отшлифованного металла. Джобсу излагали эту проблему на различных совещаниях, но он считал, что инженеры поднимают ложную тревогу. Вы сможете, сказал он. И они смогли.

Это сработало почти безупречно. Почти. Вышедший в июне 2010 года iPhone 4 выглядел потрясающе, но вскоре стало очевидным, что есть одна неприятность: если держать телефон определенным образом, особенно левой рукой, так, что ладонь закрывает крошечный разрыв, могут возникнуть проблемы. Это происходило, может, в одном случае из ста. Так как Джобс настаивал, что до выхода новые продукты должны держаться в секрете (даже телефон, который сайт Gizmodo заполучил в баре, имел фальшивый корпус), iPhone 4 не прошел тестирование в реальных условиях, какие устраивают большинству электронных устройств. Так что изъян обнаружился только после начала массовых продаж. «Вопрос в том, на пользу ли Apple двойственная политика, ставящая дизайнерские задачи выше технических, а также политика суперсекретности вокруг еще не вышедших продуктов, — говорил позднее Тони Фаделл. — В целом — да, но неконтролируемая власть — плохая штука, а именно в ней и было дело».

Будь это не эппловский iPhone 4, приковавший всеобщее внимание, несколько прервавшихся звонков не стали бы новостью номер один. Но проблема получила известность как «антеннагейт» и достигла пика в начале июля, когда журнал Consumer Reports провел несколько скрупулезных тестов и объявил, что не рекомендует покупать iPhone 4 из-за проблемы с антенной.

В это время Джобс отдыхал с семьей в Кона-Виллидж на Гавайях. Сначала он занял оборонительную позицию. Арт Левинсон постоянно связывался с ним по телефону, и Джобс настаивал, что проблема вызвана происками компаний Google и Motorola. «Они хотят уничтожить Apple», — сказал он.

Левинсон призывал к смирению. «Давай попробуем представить, будто что-то не так», — говорил он. Когда он снова упомянул о том, что компанию Apple считают заносчивой, Джобсу это не понравилось. Это противоречило его черно-белым представлениям о плохом/хорошем мире. Он считал Apple компанией, верной собственным принципам. Если другие этого не видели, это была их вина, а не повод для Apple проявлять смирение.

Следующей реакцией Джобса была боль. Он принимал критику на свой счет и испытывал эмоциональные страдания. «Не в его характере совершать поступки, которые он считает откровенно плохими, в отличие от некоторых чистой воды прагматиков в нашем бизнесе, — говорил Левинсон. — Поэтому, если он чувствует, что прав, он просто пойдет дальше, вместо того чтобы сомневаться в себе». Левинсон призывал его не впадать в депрессию. Но это не помогло. «К черту, оно того не стоит», — сказал Джобс Левинсону. В конце концов Тиму Куку удалось вывести его из оцепенения. Он пересказал чьи-то слова о том, что Apple становится новой Microsoft, самодовольной и заносчивой. На следующий день Джобс изменил свое отношение: «Давайте разберемся».

Когда телекоммуникационная корпорация AT&T предоставила данные о прервавшихся звонках, Джобс понял, что проблема есть, пусть и не такая серьезная, какой ее пытались представить. Он вернулся с Гавайев, но перед тем, как лететь, сделал ряд телефонных звонков. Пришло время собрать нескольких заслуживающих доверия опытных специалистов, мудрых людей, которые были с ним во времена первого Macintosh 30 лет назад.

Первый звонок был Реджису Маккенне, гуру в области пиара. «Я возвращаюсь с Гавайев, чтобы заняться этой штукой с антенной, и мне нужно с тобой кое-что обсудить», — сказал ему Джобс. Они договорились встретиться в зале заседаний совета директоров в Купертино на следующий день в час тридцать. Второй звонок был рекламщику Ли Клоу. Клоу пытался расстаться с Apple, но Джобс любил, чтобы тот находился рядом. Его коллега Джеймс Винсент тоже получил приглашение.

Кроме того, Джобс решил захватить с собой с Гавайев своего сына Рида, который был тогда в выпускном классе. «Я буду проводить на совещаниях 24 часа в сутки, возможно, в течение двух дней, и я хочу, чтобы ты всегда был рядом, потому что за эти два дня ты узнаешь больше, чем за два года в бизнес-школе, — сказал Джобс. — Ты будешь находиться в одном помещении с лучшими в мире людьми, принимающими по-настоящему сложные решения, и получишь возможность посмотреть на эту кухню изнутри». Глаза Джобса слегка увлажнялись, когда он вспоминал о тех событиях. «Я бы прошел через все это еще раз просто для того, чтобы он мог увидеть меня за работой, — говорил он. — Он должен был увидеть, чем занимается его отец».