Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков
Тем временем в ноябре 1987 года В. Высоцкому было посмертно присвоено звание лауреата Государственной премии СССР в области кинематографии за его кинороли последних лет жизни («Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии»), А за несколько месяцев до этого фирма грамзаписи «Мелодия» приступила к выпуску 20 пластинок с концертными выступлениями Владимира Высоцкого за 13 лет (1967–1980). В основу этого сборника была положена коллекция звукорежиссера «Мелодии» В. Крыжановского. Составителями серии стали близкие друзья В. Высоцкого — В. Абдулов и И. Шевцов. К октябрю 1987 года к выходу были уже готовы четыре диска: «Сентиментальный боксер», «Спасите наши души!», «Москва — Одесса» и «Песня о друге».
Отметим, что в это же самое время другая награда — Государственная премия РСФСР имени М. Горького в области литературы — также нашла своего героя, но уже при жизни. Она досталась поэту Станиславу Куняеву за его книгу «Огонь, мерцающий в сосуде». Из 300 ее страниц 20 были посвящены Владимиру Высоцкому. Например, там были следующие строчки:
«Высоцкий многое отдавал за эстрадный успех. У «златоустого блатаря», по которому, как сказал Вознесенский, должна «рыдать Россия», нет ни одной светлой песни о ней, о ее великой истории, о русском характере, песни, написанной любрвью или хотя бы блоковским чувством…
…Знаменитый бард ради эстрадного успеха, «ради красного словца» не щадил наших национальных святынь…
Песни его не боролись с распадом, а, наоборот, эстетически обрамляли его…»
Итак, вот две доминирующие в те годы точки зрения на творчество Высоцкого: либеральная (песни барда боролись с «застоем») и патриотическая (песни Высоцкого эстетически обрамляли распад). В массовое сознание всячески будет внедряться первая, которая затем плавно перетечет в антисоветскую. Перетечет не случайно, а как вполне естественный для шестидесятников шаг, вызванный их смычкой с вороватой номенклатурой и теневиками (преступным миром), с тем чтобы первыми успеть к «пирогу» и раздербанить советское наследство.
Глава 2
«НО БЛУДНЫЕ МЫ СЫНОВЬЯ…»
Неумолимо приближалось 25 января 1988 года — 50-летие Владимира Высоцкого. Дата столь знаменательная, что просто не могла быть не замеченной союзными средствами массовой пропаганды.
Накануне юбилея во Дворце спорта в Лужниках состоялся вечер под названием «Венок посвящений». 11 тысяч зрителей, собравшихся во Дворце, внимали словам друзей и коллег поэта, среди которых были все те же лица: А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Р. Рождественский, Б. Ахмадулина, Ю. Мориц, П. Вегин и другие.
На следующий день, 25 января, вдень рождения поэта, на доме по Малой Грузинской, 28 состоялось торжественное открытие мемориальной доски. В тот же день в зале Всесоюзного центра фотожурналистики открылась выставка под названием «Сквозь объектив и время: В. С. Высоцкий», на которой было представлено 300 работ, запечатлевших поэта в различные периоды его жизни и творчества. На другой день, 26 января, в издательстве «Книга» состоялось представление книги о В. Высоцком с его стихами, песнями, воспоминаниями о нем его друзей и близких. На этом представлении присутствовала и приехавшая в Москву Марина Влади.
В те дни в различных издательствах страны вышло несколько книг, связанных с именем Высоцкого. Среди них книга произведений поэта «Четыре четверти пути», книга А. Демидовой «Владимир Высоцкий. Каким помню и люблю».
Январская пресса подарила поклонникам Высоцкого беспрецедентное количество публикаций о поэте — 23 статьи. Кажется, что каждый, кто хоть мельком видел барда или стоял с ним рядом, стремился теперь сказать о нем доброе слово и тем самым запечатлеть и свое имя в истории рядом с ним. В № 6 февральского «Огонька» М. Влади по этому поводу горько заметила: «В этот приезд, связанный с 50-летием Владимира Высоцкого, к радости от проявлений всестороннего признания поэта примешивалось чувство грустного недоумения, вызванного доходящими до кликушества выступлениями, интервью и статьями многочисленных друзей и зачастую тех самых людей, которые при жизни отказывали Высоцкому даже не в признании, а в элементарном уважении. Эти люди мелькают на экранах телевизоров, сидят в президиумах вечеров памяти, где из скромности не появляются его истинные и старые друзья и, стесняясь всеобщего ажиотажа, избегаю присутствовать я».
Тем временем у «прорабов перестройки» появились и первые противники, публично обнаружившие себя. 13 марта в газете «Советская Россия» было опубликовано письмо-манифест рядовой преподавательницы химии из Ленинграда Нины Андреевой под красноречивым названием «Не могу поступиться принципами». Это был первый публичный вызов Михаилу Горбачеву и тому политическому курсу, который он проводил в жизнь. И вот тут вся мощь пропагандистского аппарата была обрушена на немолодую женщину. С этого момента началось Открытое противоборство реформаторов и консерваторов в руководстве страны, да и нижние слои населения довольно быстро расслоились на симпатизирующих одной или другой из этих группировок. Началась всесоюзная «перепалка», выплеснувшаяся на страницы массовой печати. Победу в ней одержали противники Андреевой.
Подавив бунт консерваторов, реформаторы с новой силой и энергией взялись за пропаганду идей либеральной перестройки. Остро отточенная «борона» гласности вовсю рыхлила десятилетиями нетронутый чернозем «застоя». Со страниц газет и журналов к людям шагнули герои прошлых и новых времен. Протягивая связующую нить между хрущевской «оттепелью» и нынешней горбачевской перестройкой, публицисты заговорили о «механизме торможения» и командно-бюрократической системе, которую теперь вновь надлежало сломать.
Еще с прошлого, 1987 года стало доброй традицией для всех либеральных СМИ гневно клеймить сталинские времена, в отношении которых применялись в основном уничижительные оценки. Строчка из песни Высоцкого про «наследие мрачных времен» стала здесь одним из крылатых слоганов либералов. Хотя в другой его песне имелись строчки иного содержания: «Осторожно с прошлым, осторожно! Не разбейте глиняный сосуд!» Но поскольку сам покойный бард обращался с этим сосудом не всегда осторожно, его последователи считали вполне естественным и самим поступать таким же образом.
Одновременно с ниспровержением сталинских времен доставалось «на орехи» и временам брежневским. Перед взором читателя чуть ли не ежедневно вставали карикатурно-уголовные образы Брежнева, Суслова, Черненко, Щелокова, Чурбанова, Рашидова и др. Реакция населения была соответствующей. В июле 1988 года студенты МГУ дружно отказались именовать одну из своих стипендий именем Леонида Брежнева. В августе в том же МГУ после многократных обливаний черной краской мемориальной доски с именем Михаила Суслова доску в конце концов сняли и выбросили на свалку. В сентябре начался «процесс года» — суд над зятем Брежнева Юрием Чурбановым, освещаемый в прессе со скрупулезностью,
