Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России

4) Отхожие неземледельческие промыслы

Но и добавление к городам фабричных, заводских и торгово-промышленных сел и местечек далеко не исчерпывает еще всего индустриального населения России. Отсутствие свободы передвижения, сословная замкнутость крестьянской общины вполне объясняют ту замечательную особенность России, что в ней к индустриальному населению должна быть отнесена не малая часть сельского населения, добывающая себе средства к жизни работой в промышленных центрах и проводящая в этих центрах часть года. Мы говорим о так наз. отхожих неземледельческих промыслах. С официальной точки зрения, эти «промышленники» – крестьяне-земледельцы, имеющие лишь «подсобные заработки», и большинство представителей народнической экономии усвоило, не мудрствуя лукаво, эту точку зрения. Несостоятельность ее, после всего изложенного выше, нет надобности доказывать подробнее. Во всяком случае, как бы различно ни относиться к этому явлению, не может подлежать никакому сомнению, что оно выражает отвлечение населения от земледелия к торгово-промышленным занятиям[700]. Насколько изменяется от этого факта то представление о размерах индустриального населения, которое дают города, – можно видеть из следующего примера. В Калужской губ. процент городского населения гораздо ниже среднего по России (8,3 % против 12,8 %). Но вот «Стат. обзор» этой губернии за 1896 г. вычисляет, по данным о паспортах, общее число месяцев отлучки отхожих рабочих. Оказывается, что оно равно 1491,6 тыс. месяцев; это, по разделении на 12, дает 124,3 тыс. душ отсутствующего населения, т. е. «около 11 % всего населения» (1. с., 46)! Прибавьте это население к городскому (1897 г.: 97,9 тыс.), и процент индустриального населения окажется очень значительным.

Конечно, известная часть отхожих неземледельческих рабочих регистрируется в числе наличного населения городов, а также входит в население тех негородских индустриальных центров, о которых было уже сказано. Но только часть, ибо при бродячем характере этого населения его трудно учесть переписью отдельных центров; а затем переписи населения бывают обыкновенно зимою, тогда как наибольшая часть промысловых рабочих уходит из дому весной. Вот данные об этом по одним из главных губерний неземледельческого отхода[701].

Максимум числа выданных паспортов приходится повсюду на весну. След., из временно отсутствующих рабочих большая часть не попадает в переписи городов[702]. Но и этих временных горожан с большим правом можно относить к городскому, чем к сельскому населению: «Семья, которая извлекает средства существования в течение года или большей его части из заработков в городе, с гораздо большими основаниями может считать местом оседлости город, обеспечивающий ее существование, чем деревню, с которой имеются связи только родственные и фискальные»[703]. Какое громадное значение имеют и поныне эти фискальные связи, видно, напр., из того, что из отхожих костромичей «редко хозяева получают за нее (землю) известную небольшую часть податей, а обыкновенно ее сдают только за то, чтобы нанявшие городили вокруг нее огороды, а все подати платит сам хозяин» (Д. Жбанков: «Бабья сторона». Костр. 1891 г., стр. 21). И в «Обзоре Ярославской губернии» (в. II, Ярославль, 1896) мы встречаем неоднократные указания на эту необходимость для отхожих промысловых рабочих откупаться от деревни и от надела (стр. 28, 48, 149, 150, 166 и др.)[704].

Как же велико число отхожих неземледельческих рабочих? Число рабочих, занятых всякими отхожими промыслами, составляет не менее 5–6 миллионов. В самом деле, в 1884 г. в Европейской России было выдано до 4,67 млн. паспортов и билетов[705], а паспортный доход возрос с 1884 по 1894 г. более чем на треть (с 3,3 до 4,5 млн. руб.). В 1897 г. выдано было всего по России паспортов и билетов 9495,7 тыс. (в том числе в 50 губ. Европейской России 9333,2 тыс.). В 1898 г. – 8259,9 тыс. (Европейской России 7809,6 тыс.)[706]. Число избыточных (по сравнению с местным спросом) рабочих в Европейской России г. С. Короленко определил в 6,3 млн. Выше мы видели (гл. III, § IX, стр. 174)[707], что по 11 земледельческим губерниям число выданных паспортов оказалось превышающим расчет г-на С. Короленко (2 млн. против 1,7 млн.). Теперь мы можем добавить данные о 6-ти неземледельческих губерниях: г. Короленко считает в них избыточных рабочих 1287,8 тыс. человек, а число выданных паспортов равно 1298,6 тыс.[708] Таким образом, и 17 губерниях Европейской России (11 черноземных плюс 6 нечерноземных) г. С. Короленко считал 3 млн. избыточных (против местного спроса) рабочих. А в 90-х годах в этих 17 губерниях выдавалось 3,3 миллиона паспортов и билетов. В 1891 г. эти 17 губерний давали 52,2 % всего паспортного дохода. След., число отхожих рабочих, по всей вероятности, превышает 6 млн. чел. Наконец, данные земской статистики (большей частью устаревшие) привели г-на Уварова к тому выводу, что цифра г-на С. Короленко близка к истине, а цифра 5 млн. отхожих рабочих—»в высшей степени вероятна»[709].

Спрашивается теперь, как велико число неземледельческих и земледельческих отхожих рабочих? Г-н Н. —он очень смело и совершенно ошибочно утверждает, что «громаднейшее большинство крестьянских отхожих промыслов суть именно земледельческие» («Очерки», с. 16). Чеславский, на которого ссылается г. Н. —он, выражается гораздо осторожнее, не приводя никаких данных и ограничиваясь общими соображениями о величине районов, отпускающих тех и других рабочих. Данные же г. Н. —она о пассажирском движении по жел. дорогам ровно ничего не доказывают, ибо неземледельческие рабочие уходят из дому тоже преимущественно весной и притом они в несравненно большей степени пользуются жел. дорогами, чем земледельческие[710].

Мы полагаем, наоборот, что большинство (хотя и не «громаднейшее») отхожих рабочих составляют, вероятно, неземледельческие рабочие. Основывается это мнение, во-1-х, на данных о распределении паспортного дохода и, во-2-х, на данных г. Весина, Еще Флеровский, на основании данных за 1862/63 г. о распределении дохода от «пошлин разных наименований» (более трети их давал паспортный доход), сделал тот вывод, что наибольшее движение крестьян на заработки направляется из губерний столичных и неземледельческих[711]. Если мы возьмем те 11 неземледельческих губерний, которые были соединены нами выше (пункт 2 этого параграфа) в один район и из которых уходят в громадном большинстве неземледельческие рабочие, то мы увидим, что в этих губерниях находилось в 1885 г. лишь 18,7 % населения всей Европейской России (в 1897 г. – 18,3 %), тогда как паспортного дохода они давали 42,9 % в 1885 г. (в 1891 г. – 40,7 %)[712]. Неземледельческих рабочих отпускают еще очень многие губернии, и мы должны поэтому думать, что земледельческие рабочие составляют менее половины отходчиков. Г-н Весин распределяет 38 губерний Европейской России (дающих 90 % всего числа видов на отлучку) на группы по преобладанию разных видов отхода и сообщает такие данные[713]: