Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли
Из-за огромных нагрузок на съемках «Выхода дракона» Брюс потерял девять килограммов. Февраль 1973 года (Фото Дэвида Тедмэна)
Глава двадцать третья
Достучаться до небес
Человек меньших амбиций, возможно, сбросил бы немного пар или по крайней мере взял бы отпуск, но Брюс Ли слишком усердно работал до этого времени, чтобы потом замедляться. Он не успокоился на том, что стал первым китайцем, который снялся в голливудском фильме; он хотел стать самым кассовым актером в мире — больше, чем Стив Маккуин. «Он был вовлечен в такой вихрь активности, что цели, которые изначально себе ставил, быстро сменялись еще более высокими целями, — говорит Линда. — Я пыталась сказать, чтобы он немного расслабился, но Брюс тут же отмахивался от меня. „Самый большой ущерб для отдыха, — утверждал он, — сказать себе, что нужно расслабиться“. Он убедил себя, что расслабляется во время работы».
Постоянное напряжение сказывалось на его внешнем виде. Все друзья помнят Брюса изможденным, измученным. За предыдущие два месяца он потерял девять килограммов (его вес упал с 64 до 55). «Его зрачки были расширены, из-за чего глаза казались очень темными», — говорит Саммо Хун. «Цвет его лица варьировался от серого до мертвенно-бледного, — вспоминает Чарльз Лоу, помощник режиссера в „Выходе дракона“. — Он устал и чувствовал головокружение большую часть времени».
Когда стресс становился слишком большим, Брюс отправлялся на долгие ужины с одним из нескольких доверенных друзей. Он и Чарльз Лоу часто ездили в японский ресторан «Канэ Танака» поскольку там были отдельные комнаты. «Ему нравилась спокойная атмосфера ресторана», — вспоминает Лоу. Несмотря на свое отвращение к большинству видов алкоголя, Брюс развил вкус и терпимость к саке. «Он действительно мог пить его, — говорит Лоу. — Мог выпить десять или двадцать этих крошечных чашек».
Он продолжал работать на износ, потому что этот период давал ему широкие возможности для самоутверждения. Если бы он не ухватился за них, то они могли ускользнуть, — этого и боялся Брюс. Он получил небольшую порцию славы после «Зеленого Шершня», а затем наблюдал, как она утекает сквозь пальцы — до такой степени, что ему нечем было заплатить залог за свой дом. Это больше не должно повториться. На этот раз все должно получиться идеально.
Шумиха и слухи вокруг «Выхода дракона» превратили Брюса в желанный товар. Студия «Метро-Голдвин-Майер» хотела, чтобы Ли сыграл противника героя своего детства — Элвиса Пресли, обладателя черного пояса по карате. Итальянский продюсер Карло Понти попросил Брюса сняться в фильме с его женой, Софи Лорен. Ран Ран Шоу предложил ему полмиллиона долларов за следующую картину, но Брюс думал, что этого недостаточно. «Если Марлон Брандо может получать 2 миллиона долларов, то и я могу», — сказал он ошеломленному Джону Сэксону. Президент «Уорнер» Тед Эшли отчаянно хотел связать Брюса многомиллионным контрактом, чтобы превратить «Выход дракона» в франшизу. 22 апреля 1973 года Брюс написал Эшли письмо с предупреждением: он обойдется недешево. «Количество предложений о съемках достигли такой отметки, которая и удивит, и потрясет тебя… Из-за нашей дружбы я не тороплюсь с периодом зарабатывания денег — речь о десятке предложений от голодных продюсеров — и жду нашей встречи. Понимаешь, Тед, у меня есть навязчивая идея: сделать, прости за выражение, самый охрененный боевик из когда-либо снятых».
Он продолжал работать на износ, потому что этот период давал ему широкие возможности для самоутверждения.
Еще одно предложение было приветом из прошлого. Стерлинг Силлифант заключил сделку на несколько фильмов со студией «Двадцатый век Фокс» и получил зеленый свет в том числе и на «Молчаливую флейту». 18 апреля Джеймс Коберн вылетел в Гонконг, чтобы уговорить Брюса присоединиться к проекту. У Брюса были серьезные оговорки. Будучи звездой в «Выходе дракона», он не очень хотел возвращаться к роли второстепенного героя в тени Коберна. И он все еще планировал снять «На юге — кулаки, на севере — ноги», китайскую подделку «Молчаливой флейты». Однако Брюс оставил свои опасения при себе и встретил Коберна по-королевски, пообещав, что серьезно рассмотрит этот проект. «Брюс был в достаточной мере политически подкован, — говорит Эндрю Морган. — Коберн был важной шишкой в Голливуде».
Чем больше проектов предлагали ему другие продюсеры, тем меньше Брюс был доволен Рэймондом Чоу. Брюс взорвался, когда прочитал статью в журнале студии «Голден Харвест». В ней говорилось, что Чоу не только нашел Брюса Ли, но и «нянчился» с ним. В основном же они ругались из-за денег. После невероятного успеха «Пути дракона» Брюс ожидал, что к его особняку подъедут фуры с банкнотами. Вместо этого деньги капали тоненькой струйкой. Рэймонд утверждал, что владельцам кинотеатров требуется время, чтобы перевести деньги на счета «Голден Харвест», и кроме того, большая часть из них была направлена на погашение кредитов, которые Брюс брал на покупку особняка, «Мерседеса» и шубы. Брюс считал, что Чоу обманывает его и специально задерживает его законную долю прибыли.
Брюсу нужны были деньги, потому что он заказал кабриолет «Роллс-Ройс Корниш» из Англии. Он также хотел материально обеспечить свою семью на тот случай, если с ним произойдет что-нибудь неприятное. 1 февраля 1973 года, во время съемок «Выхода дракона», он застраховал свою жизнь на пять лет в Американской международной страховой компании на сумму двести тысяч долларов[117]. 30 апреля 1973 года, после окончания съемок фильма и когда все предложения полились рекой, он купил второй полис, на гораздо большую сумму — 1,35 миллиона долларов США в лондонском «Ллойд». Это была огромная сумма[118], которая основывалась главным образом на его будущем потенциале заработка, а не на нынешнем чистом капитале. По иронии судьбы вследствие короткой жизни Брюса она понадобилась очень скоро.
10 мая 1973 года. Обычный гонконгский жаркий день, влажный и тягучий. Температура воздуха составляла 26 градусов по Цельсию, а влажность — 93 процента. После обеда Брюс поехал в студию «Голден Харвест» на Хаммер-Хилл-роуд, чтобы «озвучить слова» для фильма. В аппаратной был кондиционер, но он был выключен, чтобы избежать шума, который отразился бы на записи. Брюс провел около тридцати минут в этой духовке, потом извинился и вышел в уборную. Он почувствовал слабость, у него разболелась голова. Заперевшись в кабинке, он достал упаковку непальского гашиша и съел немного.
Еще в уборной Брюс потерял ориентацию и упал лицом на пол. Очнулся он от звука приближающихся шагов. Не желая казаться слабым даже в такой ситуации, он сделал вид,
