Борис Могилевский - Мечников

Илья Ильич ждет возвращения Лейкарта, чтобы сообщить ему о своем открытии. Профессор приезжает, и Мечников с непосредственностью и восторгом юноши рассказывает ему о своих исследованиях. На лабораторном столе стоят два микроскопа. У одного сидит Илья Мечников, у другого — Лейкарт. Мечников демонстрирует серию препаратов. Заметно, что профессор чем-то очень недоволен, но то, что он говорит своему молодому коллеге, не вяжется с раздраженным выражением его лица.

— Вы правы, друг мой! Очевидно, здесь мы имеем случай раздельнополого потомства. Я в этом окончательно еще не уверен, но думаю, если мы продолжим нашу работу в известном направлении, все станет ясным.

О причинах недовольства Лейкарта легко догадаться. Неизвестный русский юноша самостоятельно делает важное научное открытие. И почтенному профессору приходится констатировать правильность выводов молодого ученого. Как можно допустить, чтобы такое важное научное исследование вышло из стен лаборатории Лейкарта без его участия! И Мечникову предлагают работать сообща. Мечников охотно соглашается на это. Но вскоре ему пришлось отказаться от своего намерения. Переутомление и недоедание последних месяцев дали себя знать. Здоровье Ильи Ильича резко ухудшилось.

И самое страшное — у него заболели глаза. После нескольких минут работы с микроскопом начиналась острая режущая боль. Лейкарт убеждал Мечникова прервать занятия и поехать отдохнуть.

Илья Ильич упорствовал и продолжал наблюдения. Он довел себя до того, что после нескольких минут работы с микроскопом в поле зрения надвигалась красная пелена и застилала все предметы. Илья Ильич проклинал свои глаза и отрывался от занятий. После короткого отдыха все повторялось: расплывались ткани и клеточки, потом все становилось красным. Работать дальше было невозможно.

Как раз в это время Илья Ильич получил письмо от старшего брата, Льва, которого не видел несколько лет. Тот извещал, что переехал в Швейцарию и очень хотел бы встретиться с ним.

С большой неохотой оставив начатое дело, Илья Ильич отправился в Женеву.

Один из „тысячи" Гарибальди

Лев Ильич был старше Ильи Ильича на семь лет. Об этом человеке, которого Плеханов назвал одним «из самых замечательных и самых симпатичных представителей того поколения шестидесятых годов, которому много обязана наша общественная жизнь, наша наука и литература», нужно рассказать особо. Жизнь Льва Ильича была очень трудной и сложной, как и всех других сыновей русского народа, отдавших себя не только научной деятельности, но и революционной борьбе.

В августе 1856 года Лев Ильич после окончания гимназии поступил на медицинский факультет Харьковского университета. Но недолго длился этот период обучения наукам. В русском обществе под самый конец царствования Николая I все сильнее раздавались голоса недовольства существующим режимом угнетения и террора. Одним из проявлений такой критики были севастопольские письма великого хирурга и пламенного патриота Николая Ивановича Пирогова; эти письма передавались из рук в руки. В них гневно рассказывалось о безобразиях, творившихся с благословения царя в осажденном Севастополе. Невиданный в истории героизм русских воинов, в течение долгих месяцев отстаивавших от врагов крепость на Черном море, был не в силах побороть бездарность и прямое предательство таких военных руководителей, любимцев царя, каким был главнокомандующий князь Меньшиков. Сложили в Севастополе свои головы талантливые организаторы обороны, выдающиеся военачальники — адмиралы Корнилов и Нахимов. Погибли тысячи и тысячи солдат и матросов, но война была проиграна. Поражение потерпел не русский народ, а прогнившая империя Николая I. Пирогов разоблачал виновников падения Севастополя, называл их по именам, невзирая на самые высокие чины.

Студенты, как их тогда называли «барометры общественного мнения», волновались в университетах, устраивали забастовки. В деревнях поднимало свой грозный голос задавленное крепостниками крестьянство.

Лев Мечников был участником студенческих «беспорядков», за это его исключили из Харьковского университета. Еще не достигший совершеннолетия, юноша на себе испытал первый удар царизма. После смерти Николая I все противоречия русской жизни обнажились в еще большей степени. Жить дальше так, как жили при Николае, народ не хотел.

Начиналась ранняя, с заморозками русская весна. События в стране торопили нежелавших никаких реформ царских чиновников к каким-то действиям. Приступила к разработке положения о ликвидации крепостного права особая правительственная комиссия.

Лев Мечников получил возможность снова учиться. Он слушал лекции в Медико-хирургической академии в Петербурге. Там же посещал занятия в Академии художеств. Одаренный от природы юноша проявлял свои незаурядные способности одновременно и в медицине, и в живописи, и в изучении многих языков. Но повторились студенческие волнения, и Лев Мечников очутился в самой гуще событий. Новый удар обрушился на Льва Ильича, его опять исключили из учебных заведений.

Голодно и одиноко жилось в столице молодому ниспровергателю основ. Чем занимался Лев Мечников в это тяжелое для него время? Изучал иностранные языки! Этому трудно поверить, но так было — Лев Ильич Мечников, уже овладевший десятью европейскими языками, приобрел в самый короткий срок солидные знания и в восточных языках. Настолько велики были эти знания молодого лингвиста, что, несмотря на известные правительству его революционные взгляды, несмотря на исключение из высших учебных заведений империи, Льва Мечникова пригласили на государственную службу, предложили ему пост переводчика при особой дипломатической миссии в страны Ближнего Востока.

Русские дипломаты посетили Константинополь, Афон, побывали в Палестине. Переводчик был на высоте своего положения и оказал немало услуг миссии. Но недолго продолжалось сотрудничество свободолюбивого и порывистого человека с царскими чиновниками. Мечникова уволили за революционно-демократические настроения. Только ли настроения?

Оставшись без средств к существованию, Лев Ильич поступил торговым агентом в частное пароходное общество на Ближнем Востоке. По роду деятельности он часто бывал в Египте, Турции, Греции и Румынии. Коммерсанта из Мечникова не получилось, он бросил торговые дела и в 1860 году очутился в Венеции.

В кармане не осталось ни гроша, паспорта нет, голодовка предстояла длительная, но Лев Ильич не унывал: он поступил учеником к венецианскому художнику.

Новый крутой жизненный поворот — не до живописи горячему сердцу. Италия поднималась на борьбу за национальное освобождение. Австрийское иго должно быть свергнуто. Где бы ты ни был, честный и смелый человек, поднимайся на борьбу с угнетателями! Мечников примкнул к итальянским революционерам. С людьми, подобными Оводу из романа Войнич, Мечников рука об руку боролся с австрийцами. Он пытался собрать «славянский легион» в помощь итальянским братьям. Замыслы и деятельность молодого русского революционера стали известны агентам австрийского правительства. Был отдан приказ об аресте Льва Мечникова, но товарищи не дремали и помогли русскому другу бежать из Венеции. Мечников в Ливорно. Здесь все кипело и бурлило, формировались отряды волонтеров. Сам Джузеппе Гарибальди отбирал храбрецов в свою «тысячу». Гарибальди заметил русского юношу, вскоре в боях за освобождение Неаполя убедился в его исключительной отваге. Юг Италии был в огне, ожесточенные сражения следовали одно за другим. К этому времени Лев Ильич настолько приблизился к национальному герою Италии Гарибальди, что стал его личным адъютантом. В битве при Вольтурно Лев Мечников получил тяжелое ранение. Были прострелены обе ноги, повреждены правый бок и легкие, жизнь висела на волоске.