Владислав Дорофеев - Принцип Прохорова: рациональный алхимик

Впоследствие будет много споров, исследований и расследований на тему, насколько честными и правильными были те решения по залоговым аукционам. И много историй про потенциальных покупателей, готовых заплатить на залоговых аукционах больше денег, но не допущенных к конкурсу.

Есть источники и мнения, указывающие как на законный характер приватизации «Норникеля», так и на незаконный. К первой категории относится, например, доклад Счетной палаты от 2000 г., который готовился более трех лет (1997–2000 гг.). По результатам работы Палаты было установлено, что, учитывая огромные долги и высокие социальные обязательства по «Норникелю», цена за него заплачена адекватная.

Любопытствующие могут ознакомиться с другой точкой зрения: например, в книге бывшего заместителя Председателя Счетной палаты РФ Юрия Болдырева «О бочках меда и ложках дегтя», указывается, что на момент проведения залогового аукциона, «Норникель» имел годовую прибыль в размере $1,5 млрд, рентабельность производства — более 70 % и запасы руд на 100 лет, — а все это, по его мнению, стоит гораздо больше, чем заплаченная цена. Кроме того, Юрий Болдырев утверждает, что знаком с целым ряд фактов, говорящих о притворном характере сделок с залогово-кредитными аукционами.

В 1996 г. министр экономики РФ Евгений Ясин в своем письме (не открытом для печати) в адрес премьер-министра России Виктора Черномырдина рекомендовал отменить конкурс по «Норильскому никелю», «поскольку он крайне несправедлив».

«В 90-е годы меня и моих партнеров обвиняли в том, что мы купили „Норильский Никель“ за цену, которая была ниже его реальной стоимости. На самом деле, мы искали партнера, так как нам не хватало капиталов. Западные бизнесмены считали эту операцию слишком рискованной. Сумма долгов превышала цифру годового оборота. А сегодня все об этом забыли. Не хотелось бы в миллионный раз осуждать и обсуждать тему залоговых аукционов, это ход нашей истории, и не исключено, что без частных собственников, которые были заинтересованы в долгосрочном развитии своего предприятия, все советские заводы и предприятия вообще исчезли бы с лица Земли. А может и не исчезли. Но на тот момент все они были явно в плачевном состоянии, „Норникель“ в том числе»,[19] — вспоминает Михаил Прохоров.

Владимир Потанин ему вторит: «Если говорить, что было дешево или дорого, то вынужден вернуться еще раз к вопросу, сколько стоил, например, „Норильский никель“ в 1995 г. Если, не называя компанию, дать лучшим западным аналитикам ее баланс, из которого следует, что на октябрь 1995 г. cash-flow компании является отрицательным на сумму $800 млн, а долги составляют $2 млрд, во сколько они оценят эту компанию? В ноль, наверное. „Норильский никель“ был именно такой компанией. Можно было из него сделать компанию, которая стоит больше? Мы продемонстрировали, что можно».[20]

Кстати, тема «Норникеля» еще всплывет летом 2000 г. Генеральная прокуратура РФ предложит Потанину возместить ущерб за незаконное получение «Норникеля» в размере $120 млн по итогам проведения залогового аукциона, однако дело дальнейшего хода не получит.

Разбираться, что, кому и кто должен, уже абсолютно бессмысленно и бестолково, а пересмотра приватизации 90-х, надеемся, не случится, хотя бы еще при нашей жизни. Да, волею судеб Прохорову и Потанину довелось распоряжаться огромными активами, но никто не уверен, что кто-то иной лучше бы всем этим распорядился.

Правда, как всегда, где-то посередине.

13 апреля 1996 г. распоряжением правительства Михаил Прохоров и Владимир Потанин были назначены членами совета директоров «Норильского никеля». Председателем правления и генеральным директором «Норникеля» вполне предсказуемо стал Александр Хлопонин, которому по одной из версий принадлежит идея приобретения «Норникеля». Если это так, то полученный бонус был вполнен заслуженным.

Новые хозяева ГМК не сразу окунулись с головой в бурную хозяйственную деятельность: в то время и в Москве хватало работы — трудности в ОНЭКСИМ Банке, основание Росбанка и др.

1 сентября 1996 г. истек срок залога, и по условиям договора держатели пакетов акций, которым правительство не сумело вернуть кредит, получили право продавать добытое на аукционах имущество. Тогдашний руководитель Совета безопасности РФ Александр Лебедь обратился к президенту с предложением продлить запрет на продажу федеральных пакетов до 1 марта 1997 г. В итоге на переговорах с участием тандема было достигнуто соглашение о введении дополнительных обязательств для залогодержателей в случае принятия решений о продаже акций.

Именно Хлопонину принадлежит заслуга не только преодоления кризиса в «Норникеле», а выход предприятия на доходность. В компании началась модернизация производства. Именно за реорганизацию, по сути, спасение «Норникеля» Хлопонин в 1998 г. награжден Орденом Почета.

Еще в 2000 г., при Хлопонине, из РАО «Норильский никель» была выведена одноименная Горно-металлургическая компания, бывшая до этого «дочкой» РАО. Перекрестное владение акциями компаний было упразднено, и на 15 % акций РАО «Норильский никель» были выпущены ADR 1-го уровня, перерегистрированные на акции ОАО «ГМК „Норильский никель“».

Именно в пятилетку Александра Хлопонина был создан задел, который позволит «Норникелю» занять одно из лидирующих мест на мировом рынке цветных и драгоценных металлов. И случится это уже при другом генеральном директоре, потому как жажда политической карьеры взяла свое.

28 января 2001 г. Александр Хлопонин избран губернатором Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, набрав свыше 60 % голосов избирателей. 21 февраля 2001 г. состоялось его официальное вступление в должность, таким образом освободилось место начальника «Норникеля».

В июле 2001 г. генеральным директором и председателем правления ОАО «Горно-металлургическая компания „Норильский никель“» (по сути, преемница РАО «Норильский никель») становится друг Хлопонина Михаил Прохоров. Примерно тем же временем датируется его первый визит в Норильск в качестве оперативного начальника.

Под началом Михаила Прохорова на ГМК будут запущены все те процессы, которые и ныне определяют развитие и компании, и города, как целиком зависящего от работы градостроительного предприятия (около четверти из 220-тысячного Норильска работают в «Норникеле»).

До назначения Прохорова гендиром мало кто в Норильске, даже среди первых лиц, был знаком с ним, поэтому 17 октября 2001 г. на взлетной полосе, где ожидали прибытия важной персоны, было несколько волнительно. Никто не знал, чего ожидать.

Оказалось, новый гендир мыслит глобальными категориями. С самого начала гендиректор Прохоров ставил перед предприятием и работниками цели мирового масштаба: диверсификацию бизнеса по разным металлам, повышение производительности труда, выход на международный уровень. Работников ГМК же интересовало лишь одно: когда повысят зарплату, — что в целом вполне естественно.