Александр Андреев - Берегите солнце

Красноармейцы выпрыгивали из кузова, бежали под гору, пропадая во тьме за рекой.

Мимо нашей машины безмолвными тенями замелькали группы отступающих. Они огибали нас и шли дальше, скрываясь в лесной темени. Все это молча, сосредоточенно, с упорным стремлением уйти. Задержать их, если бы мы задались такой целью, было невозможно: осенняя темнота делала их невидимыми.

Через некоторое время к мосту подошла колонна наших танков. Я насчитал двенадцать машин. Должно быть, те самые, которые мы обогнали по дороге сюда. Они перебрались на тот берег и двинулись, не останавливаясь, вперед... Кое-кто из отступающих бойцов забирался на броню и уезжал в темноту заслонять образовавшуюся в обороне брешь...

Мы вернулись в батальон в первом часу ночи. В школе никто не спал. Чувствовалась тревожная настороженность и ожидание чего-то значительного, что должно скоро наступить.

Браслетов бросился ко мне, как только я вошел в штаб.

- Два раза звонил майор Самарин, справлялся, прибыла ли ваша группа. Видимо, ему очень нужны ваши сведения. Есть хотите? Прокофий, принеси комбату что-нибудь...

Из коридора доносился еле ощутимый, но очень вкусный запах жареного мяса и подгоревшего масла.

- Не отказался бы, - ответил я.

Прокофий выбежал из комнаты.

Зазвонил телефон. Браслетов испуганно отшатнулся от стола.

- Вот, началось, - прошептал он одними губами. - Я чувствовал...

Я взял трубку. Вызывал майор Самарин.

- Вернулись? - заговорил он. - Я думал, что-то случилось...

- Все в порядке, товарищ майор, - ответил я. - Разрешите доложить...

- Да. Я слушаю вас.

Я подробно рассказал ему о том, что видел на дороге.

- Танки, говорите? - обрадованно спросил он. - Это хорошо. Очень кстати. Сейчас я запишу и немедленно доложу генералу Сергееву. А вы, в свою очередь, заготовьте письменное донесение на его имя. Я скоро к вам прибуду. Вас, товарищ капитан, прошу никуда не отлучаться. Батальон должен быть готов к выполнению задания.

- Слушаюсь, - ответил я. - Буду вас ждать. Батальон готов выступить в любую минуту. - Положив трубку, я вздохнул с облегчением, прошелся по комнате, расправляя плечи. - Итак, товарищи, сегодняшняя ночь обещает что-то новое в нашей жизни...

В комнате вдруг стало тихо, все замолчали. Слышалась отдаленная пальба зениток по самолетам, в окне тонко вызванивало стекло.

Мы ждали Самарина с возраставшим нетерпением.

Браслетов нервно сплетал и расплетал тонкие пальцы, хрустя суставами; он точно прислушивался к тому, что происходило в его душе. Неожиданно и резко поднялся.

- Пойду к бойцам, - сказал он. В нем как бы просыпалась решимость. Подготовить надо... Самарин, я полагаю, не для праздной беседы прибудет...

Майора Самарина я встретил в воротах. Вместе с ним прибыло еще двое: один в гражданской одежде, второй в военной, капитан войск НКВД. Пожимая мне руку, те двое не назвали себя. Они стремительно прошли вслед за майором в школу. Я провел их в штабную комнату.

- Пригласите комиссара и начальника штаба, - приказал майор Самарин.

Я кивнул Чертыханову, и тот мгновенно выбежал из комнаты. Человек в штатском не разделся, лишь снял фуражку и пригладил ладонью реденькие, коротко остриженные на вдавленных висках седые волосы; лицо у него было суховатое и бледное, с желтизной, губы тонкие, взгляд небольших глаз неспокойный и проницательный.

Когда Браслетов и Тропинин вошли и представились, человек в штатском приказал:

- Заприте дверь. Садитесь... - Осматривая нас, он медленно переводил взгляд с одного на другого, как бы прощупывал, докапываясь до сердцевины. Вражеская армия подступила к Москве, - заговорил он четко и сухо. - Нас разделяет последняя оборонительная полоса. Враг рассчитывает взломать ее и ворваться в город. Он не пожалеет для этого ни средств, ни сил. В создавшемся чрезвычайно критическом положении мы, несмотря ни на что, обязаны сохранить хладнокровие и здравый рассудок. С Дальнего Востока и из Сибири подходят свежие силы, эшелон за эшелоном. Мы будем сражаться насмерть. Враг в Москву не пройдет. В связи с создавшимся положением жители Москвы обязаны подчиняться железным законам, которые диктуют нам время и обстоятельства, сохранять строжайший порядок. Уже сейчас в городе замечаются отдельные случаи ограбления касс, магазинов, продовольственных складов, ювелирных мастерских и так далее. Зашевелились долго таившиеся враждебные элементы. Замечается самовольное оставление служебных постов и учреждений. Паника, вызванная приближением вражеских войск, бывает страшнее и опаснее самих вражеских войск. Мы должны пресечь ее в самом зародыше.

Человек в штатском обернулся к капитану войск НКВД. Капитан тотчас развернул на столе карту Москвы. Она была разбита на квадраты, обведенные разноцветными карандашами.

- Смотрите, - сказал штатский, обращаясь ко мне.

Он указал пальцем на обширный район, включающий в себя Красную Пресню, часть Садового кольца от площади Восстания до площади Маяковского, а также кварталы от улицы Герцена по Тверскому бульвару до площади Пушкина, обе Бронные с примыкающими к ним переулками.

- С этого момента, - продолжал штатский, - и до особого распоряжения вам принадлежит полная власть в указанном мною районе, и вся ответственность за порядок и дисциплину лежит на вас, товарищ капитан. Выдайте капитану Ракитину постановление Государственного комитета обороны, подписанное товарищем Сталиным, и удостоверение.

Капитан войск НКВД вынул из портфеля напечатанное типографским способом постановление на одном листочке.

- Ознакомьтесь, - сказал человек в штатском.

Я стал читать. От тех страшных в своей беспощадной силе слов, которые я про себя произносил, у меня дрогнули руки. И человек в штатском, заметив это, негромко стукнул ладонью по столу.

- Будьте стойки, капитан. Война разоблачает карьериста, шкурника, труса и паникера. Никакой пощады паникерам, лазутчикам, грабителям и подстрекателям к беспорядкам. Вам ясна задача, товарищ капитан?

- Так точно, ясна, товарищ... - Я не знал ни фамилии, ни звания этого человека. - Задание Государственного комитета обороны будет выполнено.

Штатский одобрительно кивнул, но выражение лица, строгое и суховатое, не изменилось. Капитан войск НКВД подсунул мне книгу с разграфленными листами.

- Распишитесь. Вот здесь и вот здесь...

Я расписался.

- Перенесите на свою карту район ваших действий, - сказал майор Самарин. - Постановление прочтите всему батальону, после чего немедленно приступайте к выполнению задания.

- Слушаюсь, - сказал я.

Майор улыбнулся и мягко, но настоятельно попросил: