Александр Филюшкин - Князь Курбский

На страницах документов XV – первой трети XVI века мы видим Курбских в основном на воеводских должностях. В 1483 году Федор Семенович Курбский ходил покорять племена хантов и манси на Северном Урале (в так называемой Югорской земле). В 1499/1500 году этот поход повторил князь Семен Федорович. В 1506 году под стенами Казани были убиты Михаил и Роман Карамыши-Курбские. Владимир Михайлович Курбский был убит в войне с Крымским ханством в 1521 году.

В 1513 – 1514 годах Семен Федорович командовал полком левой руки в смоленских походах Василия III, в 1519 году в Витебском походе был вторым воеводой большого полка, в литовском походе 1512 года, нижегородском 1523 года и казанском 1524 года возглавлял передовой полк. Его воинская биография – наивысший карьерный успех представителей рода Курбских в первой половине XVI века.

Менее ярко Курбские проявили себя на административных должностях. Дмитрий Семенович Курбский в 1490 – 1500 годах был наместником Устюга Великого. Семен Федорович Курбский в 1510/11 – 1515 годах наместничал в Пскове, а в 1519 году – в Стародубе. Михаил Михайлович Курбский в 1522 году был наместником в Торопце. По некоторым данным, в 1514/15 году боярство получил Семен Федорович Курбский (умер в 1526/27 году). Однако проверить эти сведения сложно – в других документах того времени Семен Федорович фигурирует без боярского чина. Более достоверными являются свидетельства о боярстве Михаила Михайловича Курбского, отца главного героя нашего повествования, князя Андрея. Он стал боярином, по разным источникам, в 1539/40 или в 1544 году, умер около 1548 года[42].

Таким образом, из нашего краткого обзора видно, что князья Курбские заняли среди знати Московского государства определенное место – рядовые князья-служебники, добросовестно тянувшие лямку воинской службы на средних командных должностях, иногда выбивавшиеся на малозначительные или эпизодические наместничьи посты. Конечно, контраст со статусом ярославских князей был разительный. Чем можно объяснить такое «карьерное прозябание» Курбских?

Возможно, причиной неудач этого рода был неверный выбор политических партнеров и ориентиров. Внук Семена Ивановича Курбского был женат на дочери опального князя Андрея Васильевича Угличского. Это явно была компрометирующая связь. В начале XVI века Курбские поддерживали в борьбе за московский трон не Василия III, а Дмитрия-внука, который в итоге оказался в тюрьме и так и умер в заточении в 1509 году, официально оставаясь законно венчанным шапкой Мономаха великим князем всея Руси. Сторонников Дмитрия московские правители не жаловали. Согласно свидетельству самого Андрея Курбского, Семен Федорович выступил с осуждением развода и второго брака Василия III, за что государь «князя Семена ото очей своих отогнал даже до смерти его». Судя по всему, князь Семен был строгих правил и малоприятен в общении. Австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн дал ему такую характеристику: «Человек старый, сильно истощенный крайним воздержанием и самой строгой жизнью, которую вел с молодых лет. Именно в течение многих лет он воздерживался от употребления мяса, да и рыбой питался только по воскресеньям, вторникам и субботам, а по понедельникам, средам и пятницам во время поста он воздерживался и от нее»[43].

Родственные связи с опальными, поддержка оппозиции правящему режиму... Этих «прегрешений» было достаточно, чтобы для представителей рода Курбских карьерные перспективы стали весьма проблематичными. Возможно, этот княжеский род измельчал бы и угас, как десятки других. И сегодня бы о Курбских знали только историки. Однако в 1528 году у Михаила Михайловича Карамыша Курбского и Марии Михайловны Тучковой родился старший сын – князь Андрей, которому было суждено навсегда вписать род Курбских в школьные учебники.

Отрок Андрей

Место рождения князя Андрея Курбского неизвестно. Есть предположение, что он родился в 1528 году. Эта датировка основывается исключительно на его собственном заявлении в автобиографическом сочинении «История о великом князе московском», что во время «Казанского взятия» 1552 года ему было 24 года. У него был младший брат Иван, скончавшийся от ран вскоре после штурма Казани в 1552 году. Его могильная плита сохранилась в Спасо-Ярославском монастыре.

Никаких сведений о жизни Курбского у нас нет вплоть до 1547 года. Таким образом, на страницах исторических документов князь Андрей появляется вполне сформировавшимся 19-летним человеком. Поскольку нет свидетельств, что князя воспитывали как-то по особому, обратимся к вопросу: как же в принципе растили в Московской Руси юных княжичей?

Говорят, что в Средневековье не было детей. Люди, рождаясь, считались уже взрослыми. Французский историк Ж. Ле Гофф обратил внимание, что на европейских средневековых картинах изображались красивые ангелочки и уродливые младенцы Иисусы. Художники знали, как рисовать ангелочков, но плохо представляли себе человеческих младенцев. Для ребенка рано наступала взрослая юридическая и социальная ответственность. Детский труд, мальчики-оруженосцы, отсутствие представлений о школе как обязательном этапе развития ребенка – какое тут детство?

Ситуация в России XVI века не отличалась от вышеописанной. Конечно, дети были – откуда иначе взялись бы взрослые? Однако чем являлось детство для мальчиков и девочек Московской Руси, и осознавали ли они его как этап своей жизни, у которого есть светлые стороны (кроме ощущения своей беззащитности, физической немощи и прочих прелестей «несовершенных лет»), – неизвестно. В русских летописях, повестях, житиях, личной переписке того времени дети почти не упоминаются. Описаний детства мальчиков и девочек московского Средневековья практически не существует. Как отметила Л. Н. Пушкарева, «детей в русской иконописи изображали как маленьких взрослых, с невеселыми, недетскими, а порой укоряющими ликами. Ангелов на фресках и иконах древнерусские живописцы изображали не в виде детей, а в виде взрослых людей»[44]. Сведения о детстве людей Московской Руси нужно собирать по крупицам, на основе часто случайных и косвенных свидетельств.

Как же могло проходить детство князя Курбского? В отличие от многих младенцев ему повезло: он выжил при родах. Младенческая и детская смертность была необычайно велика, причем как у низших, так и у высших сословий. Даже у царя Ивана Грозного из шести детей от первой жены – царицы Анастасии – во младенчестве умерло четверо. Судьба умерших до крещения детей была грустна: они считались нечистыми существами: предполагалось, что у них «нет подлинной души», их не хоронили на кладбище вместе с другими покойниками. Согласно распространенному поверью после смерти некрещеные дети превращались в демонов.