Эдвард Рикенбэкер - Сражаясь с летающим цирком (Главы 1-14)

Противный самому себе, я повернул домой. Приземлившись, я направился в офис с небольшим докладом, в котором указал, что за время патрулирования вражеских машин обнаружено не было. В принципе, это было правдой, но я не мог заставить себя сообщить, почему в то утро мы не встретили бошей. Но из этого я извлёк ценный урок и никогда не забывал, какое смущение мне пришлось пережить.

В тот же день в Туль прибыл госпиталь, разместившийся в миле от нашего аэродрома. Все сестры были американками, и нашей компании повезло встретить нескольких сестёр по дороге в Туль. После того, как в течение нескольких месяцев мы наблюдали лишь наименее приятных и наиболее старых из французских крестьянок, нам показалось, что никого прекраснее этих американок мы не встречали. Мы оказали им самый сердечный приём, вознаграждённый тем, что нас пригласили на танцы. Вообще-то приглашены были все парни эскадрильи и нам было поручено передать приглашение. Однако в связи с тем, что именно мы открыли эту золотую жилу, нами сразу и к обоюдному согласию было принято решение ничего такого не сообщать. Мы продолжили прогулку, думая о том, кто какую девушку пригласит на танец и как мы обошли приятелей, которым придется коротать время в лагере за карточной игрой!

Тем не менее, когда подошёл срок, мы не смогли больше таиться. Собрав всю толпу, мы представили их девушкам - и немедленно пожалели. Но в целом, присутствие девушек из родной стороны рядом с нашим аэродромом - второе из лучших событий, произошедших с нами во время войны.

Генерал Лиггетт (Liggett) - командующий Первым армейским корпусом и полковник Вильям Митчелл (William Mitchell) - командующий Воздушными Силами, посетили нашу группу на следующий день. Меня выслали продемонстрировать фигуры высшего пилотажа для того, чтобы развлечь гостей, а по приземлении, выслушав их похвалы, я обнаружил поломку в двигателе. Эта маленькая катастрофа сделала невозможным участие в обстреле окопов на бреющем, который наша эскадрилья предприняла в четыре часа пополудни того же дня близ Зайшпре (Seicheprey). Атака завершилась полным успехом и все ребята вернулись довольные тем, как им удалось напугать войска, не ожидавшие налёта аэропланов. Обстрел на бреющем пожалуй, самый увлекательный вид спорта в авиации и связанный с наименьшим риском для пилота. Аэропланы, завывая двигателями и поливая всё потоком пуль из двух скорострельных пулемётов, пикируют так стремительно, что обычно солдат для защиты ищет какое-нибудь укрытие, а не оружие.

Машина пролетает над головами столь быстро, что, как мне кажется, к моменту, когда мы улетаем, навести орудие невозможно. В пилота возможно попасть только в том случае, когда ему случается пролетать через зону плотного заградительного огня. Мне часто доводилось пикировать на шоссе, заполненное немецкими войсками на марше - хватало одного захода. Если они и вели по мне огонь, я про это не знал и никогда не находил следов попаданий на крыльях.

Все эти маленькие детали казались мне очень важными, к тому же не следует забывать и о том, что каждый пилот нашей группы был ужасающе неопытен и пребывал в благоговейном страхе перед тайной будущего. Война была для нас чем-то сродни высадке на неведомую планету. Что-то нам было известно об уловках противника, в какой-то мере мы были знакомы с опасностями, которые так любят описывать пилоты. Но всегда оставался страх неведомой новой угрозы. Нас не покидало опасение, что удача может отвернуться на мгновение, и в это мгновение война для нас окончится. Каждый раз, вылетая на патрулирование над территорией противника, мы гадали, какую новую опасность отведёт от нас простое везение.

Вот почему каждая новая крупинка опыта, добытая в первые дни военных действий, производила на меня большое впечатление. Моя уверенность росла с каждым днём. Многие сомнения развеялись, я всё меньше боялся противника, по мере того, как овладевал обстоятельствами, которые могут произойти со мной или с аэропланом над линией фронта. Я запоминал каждое происшествие, так, чтобы в будущем иметь возможность справиться с подобной ситуацией.

Я дежурил на аэродроме 23 апреля, когда около полудня по телефону пришло предупреждение о пролёте с запада на восток вражеского аэроплана, замеченного между Сен-Мийелем и Понт-а-Муссоном. Майор Хаффер приказал мне немедленно подняться в воздух и найти боша. Больше никто не был готов к вылету и я вылетел самостоятельно.

Задрав нос машины и взяв курс прямо на Понт-а-Мусон, я тянул мой маленький "Ньюпор" вверх настолько круто, насколько это было возможно. День выдался пасмурный и дождливый, а с тех пор, как в воздухе наблюдалась активность, прошло несколько дней. Через пять минут я достиг реки и маленького городка Понт-а-Мусон, расположившегося вдоль её берегов. К тому времени самолёт взобрался на восемь тысяч футов.

Теперь городом владели французы. Вражеская артиллерия нанесла значительные повреждения мосту и зданиям - всё это сейчас было перед моими глазами. Многие крыши сорваны, да и весь город имел жалкий вид. Я оторвал взгляд от земли и стал осматривать небо в поисках движущегося пятнышка.

Вдруг сердце забилось чаще, потому что я действительно увидел точку, стоило мне бросить взгляд в сторону Германии. Там на высоте, приблизительно равной моей, висел осиный силуэт аэроплана, приближавшийся ко мне. Мной овладело опасение, как бы он не заметил меня первым, пока я прогуливался над Понт-а-Мусоном, и не замыслил какую-то ловушку, прежде, чем это сделаю я. Мы продолжали сближение лоб в лоб в течение двадцати секунд, пока практически не вышли на дистанцию прицельного огня. И тут я с облегчением рассмотрел на машине французскую кокарду с синим центром, а сам самолёт оказался "Спадом". К счастью, никто из нас не произвёл ни единого выстрела.

Внезапно француз взмыл вверх и попытался зайти мне в хвост. Делал он это в шутку или нет, но я не мог позволить подобного маневрирования, так что я быстро спикировал под него и в свою очередь занял выгодную позицию. "Ньюпор" маневреннее "Спада" и несколько быстрее в скороподьёмности; в общем, незнакомец быстро убедился в том, что встретил достойного противника. Но, к моему изумлению, парень продолжал кружить вокруг моей машины, пытаясь поймать меня в прицел пулемётов. Я заинтересовался: может это какой-то идиот, который не способен узнать союзника. Или это действительно бош, летающий над нашей территорией на захваченной французской машине? Последняя версия казалась наиболее правдоподобной, и когда я снова пролетал мимо, то развернул плоскости по направлению к нему, чтобы он смог увидеть американские кокарды с белым центром на моих крыльях. Это представление, очевидно, удовлетворило моего настойчивого друга и он вскоре отвернул, что позволило мне продолжить выполнение задания. Я извлёк ещё один урок из этого маленького эпизода. С тех пор я не оставлял шансов на преимущество ни одному аэроплану в поле зрения будь то друг или враг. Бывает, что друзья стреляют лучше случайного противника.