Жак Эрс - Марко Поло

Действительно, их привилегии и даже надежды были потеряны. Но не все венецианцы и не сразу отрекаются от Константинополя. Некоторые настолько привязываются к своим владениям на островах, что устанавливают там принудительную власть и развивают «спекулятивную экономику», получая хорошую прибыль. Например, на Кипре и на Крите — выращивание сахарного тростника и винограда.

Другие, более отчаянные путешественники, находят новые пути. Неудача 1260–1261 годов и крушение таких удобных старых позиций побуждают нескольких более предприимчивых торговцев искать в других местах власти над другими рынками. Они стремятся обосноваться в совершенно неизведанных краях и развернуть там активную торговлю. Константинополь отчасти игнорирует их присутствие, так как генуэзцы занимали там более авторитетные позиции. Первопроходцам остается исследовать другие части империи или соседние страны. Они могут также, минуя знакомые остановки и таможни Византии, искать для доставки товаров другие пристани или плыть дальше на Восток, навстречу караванам далекой Азии.

Но, к великому сожалению итальянских торговцев, эти караваны с такими ценными пряностями из Индии и Малайзии, шелками Персии или Китая проходили всегда транзитом, правда, иногда с двумя или тремя остановками в странах или конторах, находящихся под контролем мусульман Багдада, Сирии, Аравии и Египта, корабли которых брали грузы с перцем и с другими пряностями (имбирем, корицей, гвоздикой) в портах побережья Малабара, чтобы потом их перевезти в Ормуз или в порты Красного моря. Оттуда их караваны шли в Дамаск, Багдад или Каир. То же самое касается шелка центральной Азии, которым торговали в городах Ирана, в основном, в Тебризе, через который проходили караваны. Его затем везли через Эрзерум и караван-сараи высоких плато Анатолии в порты Средиземноморья.

Промежуточные значительные налоговые отчисления порой удесятеряли цены. Итальянцы пытались вмешаться в ситуацию, прокладывая другие коммерческие пути на дорогах, еще мало исследованных, которые позволили бы обогнуть блок земель Ислама и обойтись без их кораблей и их fondouks.

Глава III

МОНГОЛЫ И ДАЛЕКАЯ АЗИЯ; ПОСОЛЬСТВА

В 1260 году политические условия в Азии были, может быть, не самыми благоприятными, но они способствовали активному передвижению караванов и торговцев. Благодаря укреплению государственного механизма, хорошо отлаженного, способного навести некоторый порядок в огромной империи, монголы завоевали тогда всю центральную Азию и навязали там условия мира, необходимые для того, чтобы товары Дальнего Востока проходили без особых препятствий и с наименьшими затратами до портов Черного моря или даже средиземноморского Востока, посещаемого итальянцами.

С незапамятных времен кочевые народы, населяющие высокие плато центральной Азии — район, часто упоминаемый под названием Туркестан, — угрожали государствам своих оседлых соседей. Они собирали войска и захватывали чужие земли. Некоторые из этих племен охотно служили наемниками, часто в качестве особой охраны правителей. Они претендовали на обширные владения, осуществляли наводящие ужас грабительские набеги на большие города, из-за ничтожно малых сумм разоряли караваны и даже чеканили новые монеты государств, столицы которых, не привязанные к определенному месту, перемещались вслед за стадами — в поисках новых пастбищ.

Когда-то Византийская империя в течение долгого времени сражалась с хазарами и печенегами, а затем вынуждена была считаться с ними. В начале первого тысячелетия турки-сельджуки, сначала воевавшие за халифа Багдада, отвоевали себе обширный султанат в Малой Азии, объединив под своим началом провинции и города, отобранные у Константинополя. Позднее, приблизительно с 1150 года, другие народы плоскогорья Азии (те, которых называют Кара-Хитаи, или монголы) идут на Восток, берут штурмом Китайскую стену, угрожают Китаю со стороны Пекина, занимают районы, которые сейчас образуют Манчжурию и Монголию. К югу другое объединение кочевых племен — гуридов — атакует и оккупирует весь север Индии.

В вековой истории этих набегов и вторжений важным событием XII века явилось объединение всех этих кочевых племен под властью одного властелина или, по меньшей мере, одного клана, одной семьи. До тех пор границы империи имели весьма туманные очертания и протяженность, часто недолговечную. Это было связано со случайностью возникновения союзов и постоянными конфликтами между их предводителями. Не было никакого единства ни в языке, ни в религии. Народы или конфедерации народов постоянно враждовали. Об этом состоянии анархии и беспорядка ясно свидетельствуют расхождения словаря китайских, мусульманских и христианских авторов, которые слишком скупо описывают этот чуждый им мир и чужие народы — татар, туркменов, кереитов, монголов.

Именно в 1210 году глава клана востока нынешней Монголии по имени Темуджин, предводитель небольшого войска, путем авантюр, стычек и, в основном, интриг добился объединения под своим началом всех «монгольских» народов: в этом ему, вероятно, помогало несколько советников или уполномоченных мусульман. Он присваивает себе титул императора и называет себя Чингисханом. При попытке завоевать Китай он терпит поражение и затем довольствуется пограничными набегами. Он быстро расширяет свою империю к западу. Сея повсюду террор и охотно позволяя своей страшной репутации идти впереди себя, он также умело пользуется династическими распрями, религиозными ссорами, часто принимает жесткие решения по отношению к чужим верованиям и ритуалам, при этом устанавливая прочный мир и тщательно контролируемое управление. Чингисхан захватывает западный Туркестан, затем Персию и Афганистан. Он продвигает свою армию до долин Кавказа и даже, через степи, — до Волги. Таковы пути, ведущие в Центральную Азию. После его смерти в 1227 году с именем его третьего сына и наследника Угудея (1227–1241 годы) также связывают большие завоевательные предприятия. Он занимает равнины Венгрии и останавливается только перед Веной, чтобы отступить затем на восток, за Вислу и Дунай. Главным образом он атакует мусульман на Ближнем Востоке. Он берет штурмом и грабит Багдад, Дамаск и Алеп (1258–1259 годы). Он способствует уничтожению религиозной секты Ассассинов, опасного тайного общества, которому принадлежат укрепленные замки и неприступные логовища в горах северного Ливана и Сирии. Великий хозяин Ассассинов сначала вел переговоры, затем сдался и был казнен. Эта череда драматических эпизодов положила конец долгому периоду террора, о котором Марко Поло рассказывает в своем «Описании мира» с подробностями, не скрывая восхищения.