Лев Власов - В отсеках тишина

Июль и часть августа мы ремонтировали корабль. Долго возились с электромотором носовых горизонтальных рулей. Установленный в трюме под торпедными аппаратами, он так отсырел, что изоляция его обмоток стала пропускать ток. Вообще мотор часто капризничал. Случалось, что он даже самопроизвольно работал в надводном положении, когда горизонтальщики и не прикасались к кнопкам электрического управления.

Электромотор сняли, доставили в мастерскую базы. Там его якорь и катушки статора выварили в кипятке, пропитали лаком и сунули в печь. Но нормально просушить не успели. Поздним воскресным вечером, когда почти все моряки были в увольнении, инженер-механик С. С. Саваренский распорядился привести носовые рули в полный порядок.

Я разыскал Мозолькова, и мы отправились в мастерскую. Электромотор по частям (в раскаленном состоянии) доставили на лодку и начали собирать. Провозились всю ночь.

Эту ночь вообще никто не спал. Матросы, возвратившиеся с берега, быстро переоделись в рабочую одежду и начали грузить продукты и прочие запасы, опробовать и готовить к действию механизмы.

Утром мы вышли в море. Дифферентовались без носовых рулей - мотор мы еще не успели установить. Закончили работу уже в походе.

Только теперь мы узнали, почему с такой поспешностью нас послали в плавание. На трассе Северного морского пути разбойничают вражеские подводные лодки, нападая на наши караваны, идущие с Дальнего Востока. Нам надлежало обезвредить фашистские субмарины у северной оконечности Новой Земли - мыса Желания, если они попытаются пройти в Карское море.

Соблюдаем все меры предосторожности. В надводном положении двигаемся только противолодочным зигзагом, постоянно меняя курсы. Это значительно удлиняет путь, но делает его более безопасным. Изредка погружаемся, чтобы дать акустикам возможность лучше прослушать море. Когда вокруг шныряют вражеские лодки, держи ухо востро!

Боцман Васильев, спустившись с мостика, где нес сигнальную вахту, пришел погреться в наш отсек. Он рассказал, что на горизонте открылись заснеженные гористые берега. Это - Новая Земля.

Пересекли семьдесят седьмую параллель. Никто из нас еще не бывал в таких высоких широтах. Хотя бы одним глазком взглянуть, что там, наверху! Нельзя. Наш удел - весь поход просидеть в стальной коробке отсека.

Занимаем позицию у мыса Желания. В этих местах подводная лодка нашего дивизиона "С-101" в прошлом году торпедировала фашистского подводного пирата. Немецкая лодка называлась "U-639". Наши моряки вытащили из воды труп ее командира. А примерно через месяц после этой победы здесь же погибла "К-1" с нашими товарищами. Далекий район моря стал ареной ожесточенной борьбы. Вот почему от нас требуется сугубая бдительность.

А вообще-то плавать в этих широтах удобно. Часто встречаются слои воды с большой разницей в температурах. Попав между такими слоями, лодка ложится на так называемый "жидкий грунт" и прочно удерживается на месте, не погружаясь и не всплывая. И так она может недвижимо стоять длительное время, что сберегает много электроэнергии, а следовательно, и моторесурсов, и топлива. Значит, есть возможность дольше пробыть на позиции.

Когда лодка лежит на жидком грунте, в отсеках устанавливается идеальная тишина. Это создает дополнительные удобства акустикам при прослушивании забортных шумов.

Если кто недоволен пребыванием на жидком грунте, то это мы, обитатели шестого отсека. Из-за того что электромоторы работают мало, у нас становится холодно. А мы привыкли к теплу, избаловались, изнежились.

На лодке установился походный ритм жизни. Свободного времени у каждого более чем достаточно. Матросы много читают, благо командир позаботился, чтобы побольше взяли с собой книг. Литературы хватает, но Валентин Болгов и на этот раз взял с собой потрепанный томик рассказов А. П. Чехова. Кажется, сколько можно читать одно и то же? А мы читаем и каждый раз находим что-то новое, чего раньше не замечали.

С приходом к нам В. А. Тураева изменился внешний вид моряков. "Подводного загара" больше ни у кого не заметите. Все аккуратно умываются, бреются. Сам командир всегда чисто побрит, подтянут.

У нас в отсеке состоялся небольшой праздник. Мы торжественно отметили день рождения Аркадия Комкова. Устроили праздничный обед. Кок Семен Стецюк испек для юбиляра сладкий пирог. На порожнем ящике мы накрыли стол, сердечно поздравили Аркадия и добросовестно разделались с вкусным пирогом. Пусть праздник получился очень скромным, но Аркадий, наверное, никогда не забудет свой день рождения, отмеченный в далеких водах Арктики.

Несколько дней прожили спокойно. Но однажды акустики Павел Сергеев и Евгений Новиков услышали шум винтов далеко идущего корабля. Подводники оживились. Электромоторам был дан полный ход. Лодка пошла на сближение с целью. Из центрального поста скомандовали: "Торпедная атака!"

Акустики уточнили шумы: идет под дизелями подводная лодка. Наверное, та самая, что пиратствовала здесь. Электромоторы работают на полную мощность, уже аккумуляторы стали садиться, а до цели все далеко. Даже всплыв, пожалуй, не догоним. Расстояние между нами и противником растет. И командир скрепя сердце приказывает дать отбой тревоги.

Вскоре акустики снова доложили о подозрительных шумах. Опять тревога и полный ход. На этот раз цель настигаем быстро. Только акустики никак не разберутся в шумах. Что-то не то! Командир поднимает перископ и настораживается. Силуэт подводной лодки! Совсем близко! Но вглядывается спокойнее командир и видит: вовсе это не лодка, а огромная льдина, своими очертаниями очень смахивающая на всплывший подводный корабль. Плывет такая глыба льда да еще издает шум, как настоящая субмарина...

На исходе август. Скоро и полярная зима. Льдин теперь будет все больше.

И опять монотонные, однообразные будни.

В длительном плавании трудно приходится мотористам. Многие сотни миль мы прошли, пока добрались до позиции. А впереди еще долгое крейсерство в Карском море и обратный путь... Мотористы не знают покоя: то следят за работой дизелей, то осматривают их, регулируют, готовят к новому пуску.

Как назло, в самом начале похода прогорел компенсатор газоотвода левого двигателя. Это ребристый цилиндр, вмонтированный в трубу газоотвода и предохраняющий ее от деформации при нагревании. Теперь, когда волна заливает выхлопное устройство, раскаленные газы через дыру в компенсаторе врываются в отсек. Мимо дизеля страшно стало ходить: дым, искры бьют в лицо. Подойдя к опасному месту, мы приседаем, закрываем глаза - и броском в переборочную дверь.

Переборка от выхлопных газов так нагревается, что даже в нашем отсеке белая краска на ней стала походить на подрумяненный блин. Переживаем за механизмы и приборы, расположенные на этой переборке: как бы не испортились от жары.