Игорь Шалимов - Я — легионер, или Восемь лет в европейском футболе
Домашний матч с «Ромой» — первый после моего срыва — я пропустил. Мы проиграли — 1:2. После этого в чемпионате наступил короткий перерыв, и руководство, обсудив со мной ситуацию, отпустило меня на три дня в Москву.
Вернулся я как ни в чем не бывало. Как видно, по молодости мне вполне хватало трехдневных отпусков. Полностью забыв обо всем, я был готов к новым подвигам.
Долго ждать не пришлось: первый же матч после моего возвращения мы проводили в Бари. Вот это уже настоящее дерби — пулийское (Пулия — это область, в которой расположены два города). В общем, одна из важнейших игр сезона для болельщиков обеих команд. В матче первого круга (том самом, накануне которого я дал свое первое интервью) мы уверенно победили — 4:1. Соперник мечтал о реванше, мы же, напротив, собирались развить успех.
Мы вновь начали хорошо, повели в счете, а потом я забил свой самый красивый гол: получил мяч в двадцати пяти метрах от ворот и, не раздумывая, ударил с левой ноги. Ударил без разбега, сделав лишь один шаг, и потому сам удивился, с какой сумасшедшей скоростью полетел мяч. По идеально прямой траектории он прямо-таки вонзился в «девятку», а вратарь даже рук поднять не успел.
От счастья я лишился сил и упал на колени. Ко мне подбежали три товарища, опустились на колени рядом со мной, и мы крепко обнялись. Потом встали и пошли к центру. Так закончился мой кризис. А игру мы довели до победы — 3:1.
* * *За полтора месяца до конца чемпионата начались разговоры о моем переходе. Кажется, всем вокруг было ясно, что в «Фодже» я не задержусь.
Обо всех переговорах я в основном узнавал из газет. Главных претендентов было шестеро: «Рома», «Лацио», «Парма», «Наполи», «Сампдория» и «Интер».
Первым объявился «Наполи». Я встретился с одним из руководителей клуба, и мы вроде бы обо всем договорились. Но президент «Фоджи» Казилло, который, как я уже говорил, был не в лучших отношениях с неаполитанским коллегой, наотрез отказался отдавать меня своему врагу. И для пущей убедительности заломил огромную цену — 17 миллиардов лир, то есть 13-14 миллионов долларов. Что ж, синьор Казилло знал, что делает. Я действительно был в то время в центре всеобщего внимания. По итогам сезона меня назвали лучшим иностранцем Серии А. Популярный журнал «Гуэрин спортиво» включил меня в символическую сборную чемпионата. И, как оказалось, расчет президента был верен: нашлась команда, решившаяся выложить за российского игрока такие сумасшедшие по тем временам деньги.
Подобное мог позволить себе далеко не каждый клуб. Большинство претендентов, узнав о цене, снялись с торгов: для «Пармы», «Сампдории», «Лацио» я в то время был не по зубам. Только суперклуб мог осилить такую сделку.
И тут возник «Интер».
УЖИН С ПРЕЗИДЕНТОМ
Президент «Интера» Эрнесто Пеллегрини пригласил меня к себе домой на ужин. Приглашение было сделано заочно, через одного из его подчиненных, так что до этого ужина мне не приходилось ни встречаться, ни разговаривать с этим известным и влиятельным человеком. Мы познакомились, он представил меня своей супруге, которая, однако, не приняла участия в нашей трапезе. За столом компанию нам составил генеральный директор «Интера» Пьеро Боски.
Позже я узнал, что мое знакомство с синьорой Пеллегрини было продиктовано не только и не столько обычными требованиями этикета, сколько практической необходимостью (если слово «практической» уместно в данной ситуации). Дело в том, что супруга президента обладала (по крайней мере, так говорят) уникальным даром определять характер и судьбу человека по сто почерку. Поэтому каждого игрока, которого Пеллегрини намеревался пригласить в «Интер», он приводил домой, а хозяйка при знакомстве протягивала гостю свой альбом и просила его написать что-нибудь на память. Любитель исторических романов не найдет эту сцену необычной: дамский журнал был неотъемлемой частью светской жизни минувшего столетия.
Естественно, каждый охотно выполнял просьбу синьоры Пеллегрини. Я украсил ее альбом русской записью, содержания которой, сколько ни силюсь, припомнить не могу. А ведь эта запись, вполне возможно, сыграла некоторую роль в моей судьбе: изучив мой почерк, супруга президента сочла, что я подойду «Интеру», и дала мужу добро на переговоры. Позже я узнал, что иногда она выносила иное суждение, и президент даже несколько раз слушался ее советов, отказываясь от своих планов насчет приобретения того или иного игрока. Правда, тогда речь шла о незначительных контрактах и не самых важных футболистах. Не думаю, что мнение синьоры Пеллегрини могло бы оказаться определяющим в моем случае, когда на кону стояли такие огромные деньги. Тем не менее, мне было приятно узнать, что я с успехом прошел, так сказать, всестороннюю проверку и сдал, сам того не подозревая, письменный экзамен.
За едой мы с Пеллегрини и Боски вели отвлеченную светскую беседу: об Италии, о футболе, немного обо мне. А закончив ужин, перешли в кабинет, где сразу же приступили к обсуждению деталей моего перехода. Это меня несколько удивило: я полагал, что цель нашей первой встречи — всего лишь знакомство друг с другом и что деловой разговор будет вестись в другое время и в другом месте. Однако синьор Пеллегрини не захотел откладывать дело в долгий ящик. Как я узнал, на уровне клубов договоренность о моем переходе уже была достигнута, «Интер» принял условия «Фоджи», так что для полного успеха оставалось только получить мое согласие.
Едва ли это можно было назвать равноправными переговорами: с одной стороны — молодой футболист, только начинающий осваиваться в новой жизни, с другой — два опытных бизнесмена, привыкшие ворочать огромными деньгами и руководить массами. Для меня все было впервые: и встреча с людьми такого ранга, и обсуждение контракта с таким знаменитым клубом, — контракта, оговаривавшего такие условия и такие суммы, каких я раньше не видел даже во сне. Для моих же собеседников это были самые обычные переговоры, каких за годы работы в футболе они провели десятки, а может, и сотни.
Думаю, им нетрудно было добиться своего — заставить меня принять устраивавшие их условия. В конце концов, наши силы явно не были равны. И все же я, пусть и не зная толком правил игры, но интуитивно представляя их, пытался следовать этим правилам. Увидев цифры, заложенные в проект контракта, я весьма прилично поднял их, хотя на самом деле был бы счастлив получить и меньшее. Президент вскинул брови и стал объяснять, что не может согласиться на мои условия, так как и без того идет на большие затраты, выкупая мой контракт у «Фоджи» за 17 миллиардов лир. Если к этому прибавить запрошенную мною зарплату, «Интеру», по его словам, грозило чуть ли не разорение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});