Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…» - Кора Давидовна Церетели
Вспомните такую фразу: «Короче, Склифософский!» Уже на съемочной площадке она стала как бы руководством к действию и безотказно выполнялась, когда актерам хотелось не в меру разговориться. А потом она пошла в народ, стала крылатой.
Фрунзик сразу же понравился Лене и тем, что никогда не просил прибавить себе текст, как некоторые другие актеры, а, наоборот, всё старался его поджать, подсократить, сделать компактнее за счет исключения лишних слов и сыграть интонацией, жестом, мимикой. Предлагал свои варианты текста. И не только на репетициях, но даже в процессе съемки дублей. И Леонид Иович только одобрял такую инициативу.
Бывало, сценаристы умоляют, просят его: «Ну, Леня, ну пожалуйста, хоть еще одно слово». Он им отвечал: «Слово – это три секунды на экране, а три секунды на экране – это три часа в жизни».
В конце концов сценаристы научились писать смешно и коротко. А актеры научились играть с лаконичным, предельно насыщенным текстом. Может быть, поэтому фразы из Лёниных фильмов и пошли в народ, стали крылатыми…
И в «Кавказской…» что ни фраза – афоризм. «Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить еще лучше!», «Студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, просто красавица». А реплика Фрунзика-Джабраила «А ты не путай свою личную шерсть с государственной» оказалась просто на все времена.
А ведь прошло уже 43 года! Целая вечность!
Альберт Мкртчян:
Фрунзик часто повторял, что играть можно совсем без слов. И чем меньше слов, тем лучше. У меня хранится статья из газеты «Нью-Йорк таймс». Называется «Пять минут молчания Мгера Мкртчяна». Дело в том, что на одном из его выступлений в Америке больше половины зала составляли американцы, которые не говорили ни по-русски, ни по-армянски. Тогда брат вышел на авансцену и пять минут молча стоял и смотрел в зал. Публика от хохота сползала с кресел на пол. А Фрунзик еще раз окинул их взглядом, поклонился и ушел.
«Кавказская пленница». Джабраил – Фрунзик Мкртчян, его жена – Донара Мкртчян
Нина Гребешкова:
Сегодня уже все знают, как тяжело, через какие препятствия пробивалась к зрителю «Кавказская пленница». Кинематографические чиновники цеплялись и к персонажу Фрунзика. Его герой произносил, как им казалось, слишком смелые реплики с нежелательным подтекстом. К тому же герой какой-то «не свой», с плохим русским языком, с кавказским акцентом. Леонид Иович отстаивал каждую фразу текста, и это стоило ему нервов и здоровья. Мог что-то изменить только при крайней необходимости. К примеру, очень важную для эпизода реплику «А в соседнем районе жених украл члена партии» поначалу произносил Фрунзик Мкртчян. Но ее запретили еще в сценарном варианте, чем все были очень огорчены. Тогда Гайдай отдал эту фразу русскому, одному из «кунаков», Балбесу – Юре Никулину. И реплика удачно проскочила цензуру.
Однако отдельные хитрые уловки и обманные маневры против цензуры не смогли бы провести ушлых кинематографических чиновников. Они были в ужасе как от текста, где в каждой реплике им чудилась крамола, так и от недопустимых вольностей в поведении героев. Актриса Наталья Варлей бегала в фильме почти голая – в одних колготках! Участь фильма была предрешена еще в процессе съемки. И кто знает, когда еще комедия попала бы к своему зрителю, если бы не счастливый случай. Запрещенный к показу на экране и уже отложенный «на полку» фильм вдруг захотел посмотреть большой любитель комедий Леонид Ильич Брежнев. Рассказывают, что во время просмотра он, заливаясь хохотом и вытирая слезы смеха, тут же, немедленно приказал объявить благодарность… председателю Госкомитета по кинематографии! Поистине неисповедимы бывали иной раз поступки партийных вождей. За что накажут, а когда помилуют… Кто способен предугадать? А «Кавказская пленница» продолжила свой славный экранный путь к сердцам зрителей, перешагнув рубеж веков, и смело вступила в нашу такую изменившуюся реальность. Фильм продолжает жить с нами и теперь уже и с нашими внуками и правнуками… Такой любимый, озорной, остроумный и вовсе не растерявший этих качеств за свою полувековую жизнь.
После «Кавказской пленницы» Фрунзик стал знаменитым, узнаваемым актером. Его признал и полюбил многомиллионный зритель нашей многоязычной страны. Оценили его редкое дарование и профессионалы-кинорежиссеры, сценаристы. Посыпались предложения из центральных киностудий – Москвы, Ленинграда Одессы…
Но Фрунзика потянуло к себе его первое и главное призвание – театр. Любимый учитель и друг главный режиссер Ереванского академического театра имени Сундукяна Вартан Аджемян составил репертуар с расчетом на беспроигрышное дарование своего премьера. И Фрунзик не мог его подвести. Театр – основная ипостась актера Фрунзика Мкртчяна, без него он не мыслил своего существования. Кроме того, у Фрунзика появилась необходимость быть поближе к дому, по возможности реже покидать Армению. На то были веские причины. Над головой великого артиста стали сгущаться тучи. Следом за всенародным признанием к нему в дом впервые заглянула беда. Заглянула и обосновалась. Надолго… До конца жизни.
…я так думаю…
Miledi, Нью-Йорк, 2009
«Этот фильм лучший из прошлого, настоящего и будущего. Просто шедевр советского искусства. Мои дети, которые уже почти иностранцы, могут смотреть его бесконечное количество раз».
…над гнездом кукушки
Фрунзик – такой веселый, заводной в общении со зрителями – с друзьями был закрыт для разговоров о личном. О своей семейной жизни не распространялся. Скромный, непритязательный в быту, казалось, он был всем доволен.
Поначалу жизнь молодой семьи была вполне благополучной. Росли дети. Своя квартира, со временем появилась и машина.
Однако вскоре друзья заметили – где-то с середины 70-х годов, выпивая, он мрачнел, уходил в себя, замолкал.
И выпивал всё чаще. Донара,
