Сара Корбетт - Дом в небе
– А вы уверены, – закричал Мартин, – что хотите тут остаться? Может, лучше в «Шератон»?
– Нет, – бодро отмахнулась я, будто бывала здесь уже тысячу раз, – я остаюсь.
На прощание Мартин дал мне свою визитку:
– Звоните, если что-нибудь понадобится.
И я осталась одна.
Нет, не совсем одна. Едва автомобиль Мартина отъехал, все головы на улице немедленно повернулись в мою сторону. Пока я шла до входа моего отеля, все встречные останавливались и таращились на меня. Позади семенил какой-то толстяк и кричал:
– Английский? Хэлло? Хэлло, хэлло!
Я скорее нырнула в дверь и вскарабкалась по узкой лестнице на второй этаж, где находился вестибюль. За низким столиком сидели двое мужчин в белых куфиях и смотрели в маленький экран телевизора в углу, где шел футбольный матч.
В путеводителе говорилось, что это дешевый отель с англоязычным персоналом и чистыми туалетами.
– Здравствуйте, – сказала я, – мне нужен номер на одного. – Я вынула паспорт и кошелек.
Старший из мужчин смерил меня долгим взглядом сквозь круглые очки без оправы. У него были глубокие карие глаза и редкая седая борода.
– Для вас?
– Для меня.
– А где ваш муж?
– У меня нет мужа.
Мужчина склонил голову к плечу:
– Тогда где ваш отец?
Я встречала девушек, которые, отправляясь в путешествие, надевали кольцо и делали вид, что где-то на другом конце света их ждет муж. Таким образом они отваживали мужчин, полагающих, что незамужняя женщина должна сидеть дома и ждать, пока ее отец сторгуется о подходящей цене за невесту, а иначе она шлюха или ведьма. Но я считала, что все это чушь. Меня не заботило отношение ко мне посторонних мужчин, и я не собиралась носить поддельное обручальное кольцо. У меня была пара колец на правой руке – массивные толстые кольца из дешевого серебра с хрусталем, которые я купила на пляже в Таиланде, но они ничего не значили.
– Мой отец дома в Канаде, – ответила я не без раздражения, – а я здесь, и мне нужен номер.
Теперь и второй мужчина смотрел на меня, медленно и неодобрительно покачивая головой, будто одна мысль о таком положении вещей казалась ему абсурдной.
– А что вы здесь делаете? – спросил старший. – Я не понимаю. Ваш отец знает, куда вы поехали?
Он воздел руки с притворным отчаянием, словно говоря, что не его вина, что мой отец отпустил меня из дому. Я, конечно, умолчала о том, что мой отец живет с любовником-геем, а я зарабатываю тем, что подаю в баре алкогольные напитки неженатым мужчинам, которые приходят, чтобы выпить и подцепить проститутку. Вместо того я продолжала гнуть свою линию, одновременно рассматривая карту в путеводителе. К моему облегчению, поблизости был еще один отель.
– А в чем проблема? У меня есть деньги, и они не хуже, чем деньги любого мужчины.
Но все уговоры были бесполезны. Под конец я вынуждена была вернуться на улицу.
В старой Дакке, пропахшей смесью дизельного топлива и рыбной пасты, все так же надрывались клаксоны и трезвонили велосипеды. День клонился к вечеру. Толстяк, поджидавший меня у двери, снова забубнил:
– Хэлло, хэлло! Мадам! Как дела, мадам?
Несколько минут спустя я оказалась в плотном окружении любопытных, в основном мужчин, число которых быстро увеличивалось. Вперед пробился человек с коротко стриженными усами и бородой. Голову его тоже покрывала белая куфия, но, в отличие от прочих, одетых в свободные арабские рубашки и capo, он был в джинсах и футболке.
– Простите, простите, – сказал он, – как ваше доброе имя?
Круг, где я стола, сузился – все хотели встать ближе, чтобы слышать наш разговор.
– Мое доброе имя Аманда! – громко отвечала я в том же духе. – Я из Канады!
– Могу я вам помочь?
Я показала ему карту, повернув путеводитель так, чтобы он видел.
– Вот это место – это ведь прямо здесь?
– Ага. – Человек взял у меня путеводитель.
Кто-то из толпы предложил совет на бенгали. Потом еще и еще, и путеводитель стали передавать по кругу, пока наконец советчики не пришли к консенсусу, и мы всей толпой двинулись в другую гостиницу.
Дружелюбный мистер Сен – так его звали – поднялся со мной в вестибюль. Тут опять был пластиковый стол, за которым сидел черноволосый молодой человек. Еще трое сидели на диване и, казалось, дремали.
Когда я сказала, что мне нужен номер, парень за столом указал на моего нового друга и спросил:
– Это ваш муж?
– Нет, – вздохнула я, – номер для меня одной.
Вмешался мистер Сен, начал что-то объяснять на бенгали, но парень лишь руками замахал, показывая, что он не намерен меня здесь селить.
– Он говорит, что, если бы с вами был муж, тогда другое дело, – нервно улыбнулся мистер Сен, – может быть, с вами брат?
Я почувствовала, как внутри у меня прорастает мелкое зернышко страха.
– Нет, со мной никого нет, я одна, и мне нужен номер, комната.
– Нет проблем, нет проблем, – зачастил мистер Сен, – идемте ко мне домой. Моя мать, она будет вам рада.
– Нет, я не могу идти к вам домой, – улыбнулась я, надеясь, что не обижаю его. – Простите, я очень устала.
Мы прошли еще несколько кварталов до следующей гостиницы – я и моя многочисленная свита числом никак не менее сорока мужчин во главе с мистером Сеном. И почти каждый в этой группе обсуждал с другими мое затруднительное положение. По дороге компания разрослась, потому что к нам присоединялись знакомые моих провожатых, привлеченные их криками. Какая-то женщина жарила на костре перец чили и продавала людям для вечернего карри. От запаха у меня засосало под ложечкой – я не ела ничего с самого утра.
Когда в третьей гостинице старик за столом, смерив меня взглядом, начал спрашивать про мужа, меня охватила смесь паники и возмущения. Это уже не шутки. Глядя на меня – на мои джинсы, потертый рюкзак, на волосы, собранные в хвост, на серьги-кольца и широкую улыбку, – они чувствуют исходящую от меня угрозу. Нет, я понимаю, что у них другая культура, что в чести скромность и религиозность. Я вижу на улице женщин в хиджабах, а иные полностью скрывают лица. Я знаю, что такое парда, – я читала об этом распространенном у мусульман обычае прятать женское лицо и тело от посторонних глаз. Я осознаю, насколько необычно выгляжу, и все-таки…
– Но, но, но. – Сидящий за столом администратор погрозил пальцем, когда мистер Сен попробовал было ему возразить.
– Понимаете, – обернулся ко мне мой добровольный защитник после недолгой беседы, – вы просто не можете здесь оставаться. Извините.
В отчаянии я плюхнулась со своим рюкзаком на диван, что стоял в вестибюле, и заявила, удивляясь собственной решительности:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});