США. Все тонкости - Константин Тябут
Перед нами предстал старый еврей, который, казалось, был рад нас видеть. «Проходите, что же вы так долго? Так значит этот никчемный таксист виноват, они всегда пытаются содрать деньги с иностранцев». Мы думали, что наши апартаменты будут в самом доме, но не тут-то было! Пройдя дом насквозь, хозяин вывел нас с другой стороны через стеклянную дверь. Мы оказались во внутреннем дворике, а перед нами стояло какое-то двухэтажное строение, не то пристройка, не то склад. «Вот здесь вы и будете жить, с вас $25 за день. Деньги вперед!» Мы ответили, что деньги у нас в рюкзаках и, как только мы переоденемся, сразу же с ним расплатимся. Он презрительно фыркнул. «Хорошо, идемте смотреть вашу комнату».
Когда мы вошли в эту хибару, первое, что мы увидели прямо перед входом, был туалет. Дверь в него была открыта нараспашку. Какие-то девушки бегали взад-вперед со второго этажа на первый и обратно, они куда-то торопливо собирались. Я заметил, что на них была тонна косметики. Мы поздоровались, но они как будто нас не замечали.
Наша комната была примерно такая же просторная, как кухня в хрущевке. Там была всего лишь одна кровать! Внутри было как-то темно, совсем неуютно, мы закинули туда свои рюкзаки. Старый еврей куда-то незаметно испарился. Я решил пойти в ванную, умыть лицо. Воды в кране не было, слив в туалете тоже не работал. В чем дело? Я поймал одну из суетливых девчонок: «Почему воды нет?» Она ответила, что им только что звонил хозяин и сказал, что пока мы не заплатим, воду он не включит, да и вообще, он отключает ее вечером, как он выражается, «ради экономии». Вечер в его понимании начинался в 20.00, но они частенько уговаривали его включить воду. После 30 минут уговоров он все же включал ее минут на 40, но затем все-таки перекрывал на ночь. «Что за чушь?» – подумал я, но делать было нечего.
Мы решили заплатить ему сразу и не иметь лишних проблем. Достав деньги, мы вышли из нашей хибары, постучали в дверь и стали ждать. Минут через десять хозяин неспешно подошел к двери: «Что вам надо? Я уже отдыхаю!» Мы показали ему деньги. «О, ну вот это другое дело!» – он начал судорожно пересчитывать бумажки. «Молодцы! Я даже на радостях включу вам воду. Девочки сейчас уезжают – расход будет небольшой». Первый раз в жизни мне приходилось выклянчивать воду просто для того, чтобы функционировал туалет.
Район был, мягко говоря, неспокойный. Я заметил, что патрульная полицейская машина то и дело объезжала его по кругу и вообще, весь район находился за полицейской заставой со шлагбаумом. Отсюда даже просто так не выпускали, особенно на машине, надо было иметь какой-то пропуск.
Мы решили немного отойти от дома. Усевшись на поребрик около шлагбаума, мы стали обсуждать последние новости и строить планы на завтра – столько всего хотелось увидеть! Маша пыталась позвонить родителям по скайпу и наконец ей это удалось. Она разговаривала с мамой, сидя на поребрике за полицейской заставой посреди Бруклина. Она пыталась ей (и себе самой) внушить, что здесь все хорошо и безопасно, но все вокруг почему-то кричало об обратном.
Мы сидели у заброшенного дома, огромная луна дополняла картину. Какой-то фильм ужасов! Мы пытались шутить и убеждали друг друга, что за такие деньги можно и потерпеть, но уже ностальгировали по нашему тихому городку. Видно, не зря говорят, что Нью-Йорк – город контрастов.
Спать этой ночью нам пришлось втроем на одной кровати. Заснули мы моментально и даже ни разу не просыпались. Наутро нас разбудил запах кофе и шум голосов на втором этаже. Мы быстро оделись и отправились наверх – знакомиться с обитателями дома.
На втором этаже жили русские девочки, и почти все они работали, как они выразились, «танцовщицами». Как и мы, они приехали по программе обмена и решили не возвращаться домой, а выкинуть обратный билет и попытать счастья в США. Они говорили, что работа у них непыльная, вечером за ними заезжает микроавтобус и развозит по клубам, где они «просто танцуют», иногда в белье, но они уверяли нас, что стриптизом не занимаются. Все они были из небольших городков, раскиданных по всей России, и многие показались мне симпатичными и толковыми. Что они забыли в этой дыре?
Когда-то они остались тут нелегально и не могли найти лучшей работы. Для одной девочки это лето было первым, ей надо было принять непростое решение: остаться и примкнуть к танцовщицам или уехать домой к родителям. Ее рейс был забронирован на следующей неделе. «Останусь здесь, дома меня ничего не ждет. Потанцую тут маленько, потом, глядишь, найду что-нибудь другое». Мне казалось, она не до конца была уверена в своем выборе. Ее новоиспеченные подруги жили и работали в Нью-Йорке уже не один год. Самое ужасное было то, что они обманывали своих родителей, говоря им, что отлично устроились, поступили в колледж или работают в банке, даже фотографии им оттуда посылали.
Меня это поразило – жизнь, построенная на лжи. Зачем им это надо? Жить нелегально, находясь в постоянном страхе депортации, работать в сомнительном месте и ждать чуда, которое может и не произойти. С этими бедными девушками их клубные «боссы» могли делать все, что угодно, а танцы – это первый шаг по кривой дорожке. Потом в ход могут пойти наркотики и проституция. Стало как-то обидно, что даже на таких условиях они больше хотят жить в Америке, чем в России, со своими семьями.
Возможно, их маленькие городки были совсем не перспективные. Нам, питерцам и москвичам, сложно судить. Хотелось им сказать: да бросайте вы все это и поезжайте домой, найдете себе хорошего мужа, детей нарожаете, родители вам обязательно помогут.
Но это был их выбор, о котором они, возможно, пожалеют через какое-то время, но будет уже слишком поздно.
Банды. Метро. Новый Вавилон
Мы пошли через Бруклин к станции метро. Девочки были одеты весьма вызывающе – в коротких шортиках и туфлях на высоком каблуке. То и дело из окон и подворотен нам вслед доносилось посвистывание чернокожих. В Америке девушки не очень следят за собой, их можно частенько увидеть без макияжа, одетыми, скорее, как парни, в спортивные штаны, худи и кроссовки. У нас же некоторые девушки и в булочную не могут выйти ненакрашенными, им всегда
