Лучше, чем будущее. Рассуждения оптимиста о смерти - Майкл Джей Фокс

— Конечно, — отвечаю я.

Он берет меня за руку и осторожно ощупывает безымянный палец. Я морщусь.

— Если не снять кольцо как можно скорее, ваш палец отвалится вместе с ним.

Я нервно прищелкиваю языком. Он же шутит, да? Однако он практично замечает:

— Когда доберетесь до Дели, сразу отправляйтесь в больницу. Я попрошу пилота связаться с врачами заранее.

Мы садимся в Дели. Врач дает Нелл, Нине и Руди указания относительно того, в какую больницу ехать, как туда добраться и чего ожидать по приезде. Он также предупреждает, что движение на дорогах будет затруднено — даже больше, чем обычно, хотя оно и так кошмарное. Сегодня, напоминает он, праздник Холи, индуистский фестиваль в честь наступления весны.

Нам разрешают не стоять в очереди и сразу пройти таможню. Съемочная группа остается получать багаж, а мы отправляемся в больницу. Мы выходим из дверей аэропорта в надежде сразу увидеть свою машину и водителя. Однако я замираю, пораженный первым знакомством с Дели. Все кричат и гудят в клаксоны; шум голосов и машин оглушает — кажется, что тебя окружают сразу миллионы людей. По контрасту с чистейшим гималайским эфиром, воздух здесь такой загазованный, что мы начинаем задыхаться. Такое впечатление, что мы вдыхаем жидкость и выдыхаем капли. Видимость практически нулевая.

Водитель, стоя посреди потока, держит в руках табличку «Фокс». Мы машем ему, чтобы он оставался на месте, и пробиваемся вперед. Машина забрызгана разноцветными красками, а сам он — человеческий эквивалент радуги. Именно это имел в виду доктор, напоминая, что сегодня в Дели необычный день (мы уже понимаем, что в Дели вообще нет обычных дней). Во второй день фестиваля, Рангвали Холи, принято набирать полные пригоршни липкой порошковой краски ярких оттенков и бросаться ею во всех, кто встречается на пути, попадая на лицо, тело и одежду. Пока мы едем в больницу, нам в лобовое стекло постоянно летит краска: голубая в честь Кришны, бога любви; зеленая — символ перерождения и нового начала; красная — брака и плодовитости, ну и, конечно, желтая, цвета куркумы, от превратностей судьбы. Увернуться от нее невозможно. В краске все вокруг — люди всех каст, любого пола и возраста участвуют в празднике; многие заряжают краской водяные пистолеты и надувные шарики. Безумие не минует никого.

Дели, который я вижу из окна, засыпанного краской, не охватить взглядом, и уж точно не понять. По дороге в Бутан на прошлой неделе мы делали тут пересадку, но из аэропорта не выходили; собственно, мы все время просидели в зале. Поэтому сегодня мое первое знакомство с Индией. Когда я смотрю на это море людей, коров и машин, то вспоминаю Тхимпху и его нарядных жителей, которые терпеливо дожидались, пока постовой в будке даст им сигнал проезжать. Да уж, мы точно в другой стране.

Хоть я и заинтригован происходящим, боль в пальце не ослабевает. Благодаря тому, что все окна в машине закрыты, мы пока не сменили окраску, зато пропотели насквозь от сорокаградусной жары. Однако, несмотря на пот, кольцо так и не снимается. Я беспокоюсь насчет больницы, но меня утешают слова моего попутчика из самолета: «Вы будете в хороших руках. В Дели на одного пациента приходится больше врачей, чем в США».

Наконец, мы прибываем в больницу. Пока Нелл расплачивается с водителем, я лезу в карман за пузырьком с таблетками. Сейчас не время дрожать. Симптомы начинают проявляться, но я хочу крепко стоять на ногах, когда окажусь внутри.

Приемное отделение набито людьми, но с учетом радужных войн, происходящих за его дверями, там царит больший порядок, чем я ожидал. Интерн провожает меня по коридору к смотровой, пока еще занятой предыдущим пациентом. В нескольких шагах от меня мужчина ярко-голубого цвета жалуется на проблемы с дыханием. Голубой он не от болезни, а от краски, покрывающей его с головы до ног. Обеспокоенные родственники пациента, разговаривающие с ним все одновременно, толпятся вокруг — зеленые, красные и желтые. Что у него, астма? — гадаю я. — Или инфаркт? Пытаюсь решить: кому из нас хуже? Если это астма, то я, пожалуй, обменял бы ее на ампутацию пальца. Но согласится ли на это мой синий сосед? Вряд ли, если узнает, что к пальцу прилагаются 20 лет прогрессирующей болезни Паркинсона. С моей стороны, если это инфаркт, то нет, спасибо. Вспоминаю старую байку: «Если бы все мы сложили свои проблемы в центр круга, а потом могли бы взять оттуда любую, то каждый взял бы обратно свою». Надеюсь, у него все-таки не инфаркт, и еще сильней надеюсь, что мне не отрежут палец.

Мы заходим в освободившуюся смотровую — точно такую же, как в любой западной больнице. Врач бросает короткий взгляд на мою руку. Похоже, все плохо. Ситуация явно зашла слишком далеко. Палец так распух и побледнел, что кольца на нем даже не видно. Оно практически полностью скрыто за отекшими тканями. И как его срезать, не отхватив часть пальца? Только сейчас я понимаю, как сильно люблю играть на гитаре.

Врач задает несколько вопросов о том, что со мной случилось. Потом тихонько говорит:

— Кольцо надо удалить, иначе вы лишитесь пальца.

— Да, это я уже слышал.

Постепенно вокруг начинает собираться больничный персонал. Каждый предлагает собственное решение. Слух о моем пальце разлетается по всему отделению скорой помощи, а там и по всей больнице. Мимо нас каруселью проходят врачи, медсестры и технические сотрудники, каждый со своим методом — порой экзотическим, но все равно не эффективным. Откуда-то появляются напильники, кусачки, консервные ножи, страшного вида устройство, напоминающее миниатюрную гильотину, вазелин, масло гхи и другие смазки — ничего не помогает. Мне бы и хотелось как-то посодействовать, но я в ступоре. Хотя нет, пока не совсем.

Наконец, на помощь приходит своеобразный инструмент наподобие напильника — небольшая проволочка с резьбой. Врач, который ее принес, предлагает вставить проволочку между моим пальцем и кольцом и водить ей по внутренней поверхности кольца туда-сюда, как зубной нитью.

— Ух ты, — восхищаюсь я. — Вы срежете мне палец проволокой?

Врач объясняет, что в теории давление будет идти вверх, на металл, и на нем образуется бороздка, в которую затем можно будет пропустить проволоку большего диаметра и более острую. Врач приступает к работе и действительно, на кольце появляется пропил, в