Анатолий Лашкевич - В воздушных боях. Балтийское небо

Утром, когда еще не взошло солнце, звено Монахова ушло охранять Нарвский мост. Уже когда кончалось время патрулирования, при возвращении на свой аэродром они встретили на высоте 600 метров «юнкерс-88». Горючего оставалось в обрез, и, предупредив своих ведомых, Монахов увеличил скорость и повел звено в атаку сверху-сзади. Первым открыл огонь командир, затем пытающийся оторваться от истребителей «юнкерс» обстреляли Князев и Голубев. Весь бой продолжался не более 10 минут. Горящий Ю-88 не успел уйти за линию фронта и упал южнее станции Вайвара.

5 августа, когда с территории Эстонии прошли последние воинские части 8-й Армии, мосты через реку Нарва были взорваны нашими саперами. Задача по прикрытию моста летчиками 13-й ОКИАЭ была выполнена полностью. На прикрытие моста было совершено 948 боевых вылетов; отражен 21 налет вражеской авиации, при этом было сбито 8 вражеских самолетов.

…Наряду с боями на Лужском рубеже ожесточенные бои шли в районе Таллина и над Финским заливом. 7 августа, прорвав оборону 8-й Армии, немцы вышли на побережье Финского залива в районе порта Кунда: 8-я Армия оказалась рассеченной на две части. 8 августа, сконцентрировав для наступления на Ленинград огромные силы, противник перешел в наступление. Его поддерживало 400 самолетов 1-го Воздушного флота Германии. Огромному количеству «юнкерсов» и «мессершмиттов» противостояли наши истребители устаревшей конструкции. Перемалывать живую силу врага, уничтожать боевую технику — такая задача стояла перед эскадрильей. Активными боевыми действиями надо было задержать врага, не пустить его к стенам Ленинграда. В этих тяжелых, неравных воздушных боях со всем блеском проявилось мужество краснознаменцев. Летчики самоотверженно вступали в неравные бои, дрались не на жизнь, а на смерть — побеждая и неся боевые потери. Прекрасная подготовка, полученная в учебе мирного времени, мастерское владение боевой машиной были залогом постоянных побед летчиков эскадрильи над ненавистным врагом. «Один за всех, и все за одного» — было их боевым девизом.

Вылет за вылетом совершали летчики на штурмовку вражеских войск в район Ивановского плацдарма. На земле дрались части 8-й Армии, народные ополченцы, 2-я бригада морской пехоты и курсанты ленинградских артиллерийских училищ. Вылеты эскадрильи теперь были или на штурмовку вражеских войск или на прикрытие наших наземных войск от ударов вражеской авиации. В условиях сильного зенитного противодействия эскадрилья теряла боевые кадры. Во время штурмовки вражеской пехоты в самолет младшего лейтенанта Семина на пикировании попал вражеский зенитный снаряд, разорвавшийся в районе кабины. Израсходовав реактивные снаряды, теряющий силы летчик направил свой истребитель на скопление автомашин. Сильный взрыв потряс воздух… Молодой комсомолец Василий Тимофеевич Семин не пожалел своей молодой жизни, преградив фашистам дорогу на Ленинград. В свои неполные двадцать три года Василий до конца выполнил долг перед Родиной.

На прикрытие наших войск на линии фронта повел шестерку старший лейтенант Г. Монахов. Это уже был второй вылет в этот день, причем в первом вылете шестерка сбила Me-109. Теперь при подходе к железнодорожной станции Молосковицы группа Монахова встретила большую группу Ю-88 под прикрытием истребителей Me-109. Не считаясь с превосходством противника, Монахов повел истребителей на сближение. По атакующей шестерке открыли огонь стрелки немецких бомбардировщиков, но удар реактивных снарядов расколол их строй. Один объятый пламенем «юнкерс» выпал из строя и рухнул недалеко от деревни Поречье. На нашу шестерку набросились «мессера», но в закрутившейся карусели монаховцы дружным огнем свалили на землю «стодевятый». Рассыпавшуюся группу бомберов продолжал атаковывать Монахов, и вскоре «загремел» еще один «юнкерс». Продолжая преследовать противника, группа Монахова сбила и второй Me-109.

11 августа на прикрытие войск в район станций Веймарн ранним утром пошла шестерка И-16 капитана М. Никитина. Придя в заданный район, Никитин обнаружил пару Ю-88 под прикрытием тройки Me-109. Но сверху на группу Никитина свалилась шестерка Me-109, и еще одна шестерка «стодевятых» оказалась выше. Они сковали шестерку Никитина, дав возможность своим бомбардировщикам отбомбиться по нашим войскам, но в завязавшемся бою, на первых же его минутах, групповым огнем был сбит один «стодевятый» и за ним второй. Третьего «мессера» сбил Князев — тот горящим врезался в землю около станции Веймарн. Однако в бою подожгли самолет младшего лейтенанта Собгайды. Тот покинул горящий истребитель с парашютом, но на спускавшегося летчика набросились два «мессера». На выручку пошел Василий Голубев. Когда Собгайда благополучно приземлился, Голубев хотел вернуться на свой аэродром, но сверху на него свалилась пятерка Me-109. Тут же подошла шестерка И-16: Голубев пристроился к ним и продолжил бой. По бортовым номерам он понял, что пристроился к истребителям не своей части, и после боя вместе с этой шестеркой произвел посадку на аэродроме Лисино. Летчики на этих истребителях оказались армейскими. В этот день в сражении против бомбардировщиков Ю-88 эскадрилья потеряла энергичного и храброго летчика, командира звена лейтенанта Иосифа Семеновича Чабукиани. Встретившись с группой бомбардировщиков над нашими войсками, Чабукиани смело пошел в атаку и заставил немцев сбросить бомбы неприцельно. Но, сблизившись на короткую дистанцию, он попал под огонь стрелков бомбардировщиков. Вражеская пуля оборвала жизнь отважного летчика.

…Особенно напряженными были воздушные бои 18 августа. Над линией фронта в течение дня они шли непрерывно. Немцы бросали в бой группы по 20–30 самолетов Me-109 и Ме-110. На отражение вражеских налетов эскадрилья держала над нашими войсками, как правило, шестерку И-16. Силы были неравны. В жестокой драке Монахов получил ранение в ногу. Терпя сильную боль, он продолжал сражаться, управлять группой и, лишь разогнав «мессеров», привел своих истребителей на аэродром.

Обстановка под Ленинградом все ухудшалась. Советское командование остро нуждалось в уточнении обстановки, и на разведку было решено послать командира отряда И. Сизова. Для такого ответственного задания ведомыми он взял Н. Кочегарова и Г. Собгайду. Для усиления группы разведчиков были выделены опытные воздушные бойцы: Д. Князев, В. Голубев и М. Денисов. Линию фронта они перешли на бреющем полете. Внизу везде были следы только что прошедших боев. За линией фронта шестерку Сизова встретила группа из 18 «мессеров», и сразу начался бой. Звено Князева приняло на себя весь удар, дав возможность звену Сизова оторваться и уйти на разведку. Немцы имели и численное превосходство, и превышение в высоте. На каждого летчика звена Князева приходилось по 6 вражеских истребителей. В одной из атак, под которую попал самолет В. Голубева, снаряд разорвался прямо в кабине. Осколки ударили по ноге, кабина наполнилась едким дымом. Самолет получил серьезные повреждения. Вскоре остановился мотор, но, к счастью, под крылом была территория, на которой были наши войска. Голубев спланировал на поле около деревни Ватчино. Князев и Денисов продолжали драться, пока не кончились боеприпасы. Чтобы не стать легкой добычей для «мессеров», Князев попытался оторваться от противника на бреющем полете, но немцы продолжали его преследовать. «Мессер», который свалился сверху на Князева, отличался окраской: его фюзеляж был бледно-голубым, на левом борту были какие-то знаки. Сблизившись с самолетом Князева, немец с короткой дистанции открыл огонь. Князев не успел увернуться: снаряды ударили по мотору и крыльям. Неприятно фыркая, затарахтел мотор. Внизу уже просматривалась линия фронта, и помогли зенитчики, дружным огнем встретившие самолеты врага. Князев сумел довести свою избитую машину до аэродрома Керстово. На ремонт истребителя не было времени, и техники разобрали его, уже под артиллерийским обстрелом. Денисов же нормально пришел домой.