Юрий Прокушев - Сергей Есенин

- Вечно ты шатаешься, Сергей. Когда же ты пишешь?

- Всегда, - последовал ответ.

Есенин говорил одному из поэтов: "Если я за целый день не напишу четырех строк хороших стихов, я не могу спать". А другому по-товарищески советовал: "И еще запомни: работай, как сукин сын! До последнего издыхания работай! Добра желаю!"

Живя открытым сердцем, готовый все отдать людям, Есенин не был так прост, как это казалось иным из его современников. Верно эту черту характера Есенина подметил писатель Николай Никитин: "Да, он был очень общителен... Но в этой общительности была в то же время и сдержанность. На мой взгляд, Есенин вовсе не был так прост, как думается. Он был человек по-своему и сложный и простой. И до известной степени замкнутый, как это ни странно говорить о нем, прожившем свои дни среди шума".

Не потому ли даже те, кто находился с поэтом долго, так и не смогли открыть "секрета" его волшебства. И, к сожалению, проглядели, у какого чистого человеческого родника они находились, какой прометеев огонь бушевал рядом с ними. Тогда-то и сочинялись всяческие "лыгенды" и "романы без вранья".

Из всех легенд о Есенине, пожалуй, самая живучая и самая несправедливая легенда о "беспечном таланте". И жаль, что бытует она кое-где и поныне.

А сколько раз приходилось читать и слушать в прошлом о "пессимизме" Есенина. Но ведь такого жизнелюба, каким был Есенин, найти трудно! Он был наделен редчайшим даром чувства прекрасного. Красота жизни была открыта ему до дна.

Что же касается мотивов печали и грустных раздумий, то Есенин был глубоко убежден: "Поэту необходимо чаще думать о смерти, и только памятуя о ней, поэт может особенно остро чувствовать жизнь". И тогда, добавим мы от себя, в сердце поэта рождаются такие стихи:

Мы теперь уходим понемногу

В ту страну, где тишь и благодать.

Может быть, и скоро мне в дорогу

Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!

Ты, земля! И вы, равнин пески!

Перед этим сонмом уходящих

Я не в силах скрыть моей тоски.

Слишком я любил на этом свете

Все, что душу облекает в плоть.

Мир осинам, что, раскинув ветви,

Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,

Много песен про себя сложил,

И на этой на земле угрюмой

Счастлив тем, что я дышал и жил.

. . . . . . . . . . . . . . .

Знаю я, что в той стране не будет

Этих нив, златящихся во мгле.

Оттого и дороги мне люди,

Что живут со мною на земле.

И еще: в свое время писали много и справедливо о "половодье чувств" поэзии Есенина.

А вот о другом - о крылатой мысли есенинского стиха, мысли всегда ищущей, открытой, эмоциональной, порой мучительно беспокойной - все еще говорится очень и очень редко.

Есенин - яркий, самобытный, глубокий мыслитель. Характерно признание одного из современников поэта: "Собеседнику всегда казалось... что Есенин высказался в данную минуту до самого дна, тогда как до самого дна есенинской мысли на самом деле никогда и никто донырнуть не мог!"

В поэзии Есенина чувства и мысли слиты нераздельно. Достаточно назвать хотя бы такие его стихи: "Возвращение на родину", "Не жалею, не зову, не плачу...", "Несказанное, синее, нежное...", "Заметался пожар голубой...", "Письмо к женщине", "Спит ковыль. Равнина дорогая..."

В них и "половодье чувств" и половодье мысли..,

* * *

Все очевидней ныне масштабы поэтического дарования Есенина, идейно-эстетическое значение его лучших произведений, реалистический дух есенинского стиха, живая, кровная связь его творчества с народно-поэтическими традициями и русской классической литературой:

Писали раньше

Ямбом и октавой.

Классическая форма

Умерла,

Но ныне, в век наш

Величавый,

Я вновь ей вздернул

Удила.

Есенин имел основания для такого заявления. В пору становления молодой советской литературы было немало ниспровергателей классических традиций. Преодолевая их влияние, Есенин настойчиво обращается к поэтическому опыту классиков. В последние годы жизни его все более неудержимо привлекал "могучий дар" того, "кто русской стал судьбой". "В смысле формального развития теперь меня тянет все больше к Пушкину", - замечает Есенин в автобиографии. Остались позади те времена, когда "в смысле формы" он испытывал известное влияние Н. Клюева и А. Белого.

Утверждая в поэзии 20-х годов своими произведениями (особенно последних лет) традиции Пушкина, Есенин оказывал благотворное влияние на развитие всей молодой советской поэзии по пути реализма и народности.

О реалистическом характере произведений Есенина ныне справедливо говорят многие. Но закономерно возникает вопрос, какой это реализм. Критический? Социалистический? Или это неореализм? Об этом, к сожалению, в работах о Есенине ни слова. Между тем если раннее творчество Есенина сравнительно легко укладывается в русло реализма критического, то такие его произведения, как "Анна Снегина", "Баллада о двадцати шести", "Песнь о великом походе", "Письмо к женщине", "Стансы", "Русь советская", "Ленин" (отрывок из поэмы "Гуляй-Поле"), уже никак не отнесешь к реализму критическому.

Какую правду утверждает Есенин в этих произведениях, ради чего их создает? Как относится в них к историческим событиям, о которых рассказывает, и самое главное - каков идеал поэта? К чему он стремится, о чем мечтает? На это нам отвечает сам поэт:

Теперь в Советской стороне

Я самый яростный попутчик.

. . . . . . . . . . . . . . .

За знамя вольности

И светлого труда

Готов идти хоть до Ламанша.

Конечно, было бы наивно думать, что все совершилось легко и просто. Нет! И еще раз нет! И мы могли бы здесь привести другие строки, другие, горькие откровения поэта о днях, растраченных напрасно. Но важно главное тенденция.

В середине 20-х годов Есенин, решительно переступив через все формалистические "измы", создает произведения, которые с полным основанием следует отнести к поэзии социалистического реализма.

"О России и революции", "Русь советская", "Страна советская" - так называет Есенин новые книги, которые выходят у него в это время в Москве и на Кавказе. В них голос новой России, ее мечты, надежды, тревоги; в них душа народа, душа поэта, в них сама жизнь в вечном борении добра со злом. Мы чувствуем, как трудно было поэту окончательно расстаться с прошлым, видим, как нелегко ему было порой шагать по неизведанным дорогам новой жизни.

А кому из поэтов - современников Есенина было легко? Блоку? Маяковскому? "Поэзия - вся! - езда в незнаемое".

Порой творчество Блока, Бедного, Есенина, Маяковского противопоставляется друг другу. Бывает и так, что одного поэта "поднимают" за счет других. Или, что еще досаднее, творчество одного поэта становится неким эталоном, а произведения, которые не подходят под этот "эталон" и требуют своего конкретного анализа, иногда остаются за бортом социалистического реализма. Все это приводило и приводит к одностороннему, обедненному представлению о поэзии эпохи Октября.