Маршалы Победы - Валерий Михайлович Воскобойников
Главнокомандующий Крымской армией генерал-аншеф Долгоруков так докладывал об этом сражении императрице Екатерине II: «Число побитого неприятеля наверно знать не можно, поелику в пропастях и между каменьями повержены тела их… Ранены: подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой баталион, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши между глаза и виска, вышла на пролёт в том же месте на другой стороне лица».
Теперь на месте ранения Кутузова воздвигнут памятный фонтан, который так и называется — «Кутузовский».
Императрица, узнав о редкостном тяжёлом ранении одного из лучших молодых офицеров, наградила его почётным орденом Святого Георгия и отправила за счёт казны лечиться в Европу. Когда же вернулся он в Петербург, узнав об этом, императрица Екатерина немедленно пригласила его к себе для беседы. Ей и самой хотелось увидеть этого знаменитого храбреца. Поговорив же с ним, она с радостью удивилась его уму и обходительности.
— Даю вам важное поручение, с которым мало кто может справиться. Вы отправитесь снова в Крым на помощь генералу Александру Васильевичу Суворову, с которым знакомы. Но только воевать вам пока не надо. Вы станете помогать нам мирным путём. Турция желает поставить правителем Крыма своего человека. Но мы поддерживаем Шагин-Гирея. Он получил европейское образование и готов дружить с нами. Но Турция с помощью своих мулл настраивает местных жителей и против нас, и против Шагин-Гирея. Вам нужно показать, что Россия не враг местным жителям и относится к ним дружелюбно. И помогать нашему другу. Вы должны постараться, чтобы в Крыму не началась кровавая бойня.
Так Кутузов снова оказался рядом с Суворовым. «Лучше Кутузова дипломата не сыскать!» — писал о нём Суворов в отчётах императрице.
Скоро Кутузов опять увидел государыню. На этот раз ему не надо было приезжать в Петербург. Она сама в 1887 году совершила путешествие из столицы в Крым. И здесь Кутузов, уже ставший генералом, показал ей такие лихие приёмы верховой езды, что она испугалась за его жизнь и публично сделала ему суровый выговор: «Вы должны беречь себя, запрещаю вам ездить на бешеных лошадях и никогда вам не прощу, если услышу, что вы не исполняете моего приказания».
Однако этот выговор мало подействовал на полководца. Турция в который раз объявила России войну. Она никак не могла примириться с тем, что европейские страны хотят вернуть из-под её владычества земли, которые турецкие воины-янычары у них отобрали. И первым большим сражением стала битва за крепость Очаков. Генерал Кутузов, забыв о предупреждении императрицы, мчался в атаку на врагов впереди своих солдат. И произошло странное редчайшее событие: вражеская пуля снова ударила ему в висок почти в том же месте и прошла по пути первой пули. Рана была страшной. «Вчера опять прострелили голову Кутузову. Думаю, что сегодня или завтра умрёт», — так докладывал австрийский генерал своему императору Иосифу. Но Кутузов во второй раз удивил всех докторов. Он снова остался жив. «Человек, который дважды не умер после такого ранения, предназначен судьбой к великому делу», — сказал один из знаменитых иностранных врачей. Уже через три с половиной месяца Кутузов вернулся к своим солдатам и штурмовал Очаков.
Комендант Измаила
А потом под руководством Суворова брал крепость Измаил, которую все считали неприступной. Эту самую главную турецкую крепость в устье реки Дунай при впадении в Чёрное море строили лучшие французские и прусские инженеры. Её охранял мощный гарнизон — 35 тысяч воинов-янычар. В янычары турецкие командиры готовили с детства: отбирали самых сильных мальчиков и каждый день обучали воинским приёмам, тренировали. Янычар боялись все европейские армии. К тому же турецкий султан объявил, что, если русские возьмут эту крепость, он казнит всех оставшихся в живых защитников. Несколько раз русские полки под командой известных полководцев подходили к Измаилу, но так и не решались штурмовать крепость: уж слишком широк и глубок был выкопан ров вокруг неё, местами затопленный водой, слишком высоки стены. В крепости были большие запасы еды и боеприпасов. К тому же приближалась зима. Защитники крепости жили в тёплых казармах, а русские войска мёрзли в палатках. И главнокомандующий Потёмкин доложил императрице, что решил снять осаду. Но Екатерина потребовала взять Измаил до зимы. Ведь это была главная вражеская крепость. Только её взятие заставило бы Турцию просить мира.
И тогда послали Суворова. Он встретил отходящие русские войска, обнял своего младшего друга и ученика Кутузова и повернул всех назад.
«Наши чудо-богатыри брали любую крепость, возьмём и эту, — объявил он. — Только надо сначала хорошо потренироваться».
В степи неподалёку от крепости он приказал построить макет. В это время Кутузов распорядился, чтобы солдаты нарубили на берегу Дуная прутьев и навязали из них большие охапки, которые называют фашинами.
Другие солдаты сколачивали длинные лестницы. Когда всё было готово, Кутузов выстроил своих солдат, а Суворов сам стал показывать, как они станут штурмовать крепость. Легко и быстро шестидесятилетний полководец подбежал ко рву, забросал его фашинами, перебрался на другую сторону, схватил лестницу и помчался к макету крепости. Приставив лестницу к стене, он с ружьём за спиной мгновенно взлетел наверх, выхватил ружьё и с криком «ура!» принялся остервенело колоть штыком фашины, которые изображали врагов.
«Так и возьмём неприступный Измаил!» — победно крикнул он сверху.
И так легко, быстро и весело он всё проделал, что каждому солдату и офицеру захотелось повторить его действия.
В следующие дни солдаты Кутузова под его присмотром снова и снова штурмовали макет крепости по-суворовски. То же делали и в других полках. «Бросай фашины, спускайся в ров! Ставь лестницы. Лети через стену на вал! Ударь в штыки, коли, гони, бери в полон!» — учили командиры.
Наконец настала ночь штурма. Именно ночь, потому что на военном совете решили подходить ко рвам в темноте, перед рассветом, чтобы несколько сотен вражеских пушек не смогли обстреливать наступающих. Ровно в три ночи взлетела в небо зелёная ракета. И шестая колонна, которую вёл Кутузов, начала выстраиваться, чтобы двинуться в сторону рвов.
— Штурм начнётся ровно в пять тридцать утра со всех сторон шестью колоннами, — говорил Суворов на военном совете. — Так, чтобы враги не могли определить, где будет главный удар. Ваша колонна, Михаил Илларионович, самая главная.
