Анна Франк - Рассказы из убежища

— Теперь я все поняла, но скажи мне, Эльфи, и я такая же заносчивая, как эта роза?

— Знаешь, Ева, и взрослые, и дети, которые всерьез об этом задумываются, уже не заносчивы, потому что высокомерные люди в самих себе этого никогда не замечают. Так что ты сама лучше всех ответишь на свой вопрос — советую тебе так и сделать. А теперь мы отправимся дальше. Смотри-ка, разве он не хорош?

С этими словами она опустилась на колени перед синеньким колокольчиком, который легко покачивался в траве от малейшего дуновения ветра.

— Колокольчик приветлив, незатейлив и мил. Он вносит в мир радость; он позванивает для цветов, так же как колокола звонят для людей. И тем самым помогает многим цветам, дает им поддержку. Колокольчик никогда не чувствует себя одиноким, музыка звучит в его сердце. Этот цветочек куда счастливее розы. Он не печется о том, чтобы его хвалили другие. Роза живет похвалами и ради похвал — если их нет, у нее не остается ничего, что принесло бы ей радость. Вся ее внешность — ради других, ее сердце пусто, и поэтому в нем нет веселья. Колокольчик же не столь великолепен, но имеет настоящих друзей, которые ценят его мелодии, и эти друзья живут в его сердце.

— Но ведь колокольчик тоже красивый цветок?

— Да, но не такой броский, как роза, а большинство людей привлекает, к сожалению, именно это.

— Но и я часто чувствую себя одинокой, и мне хочется к другим людям. Выходит, это нехорошо?

— Тут уж ничего не поделаешь, Ева. Когда станешь постарше, ты тоже услышишь, как поет твое сердце, я знаю точно!

— Рассказывай дальше, милая Эльфи, ты мне так нравишься и так чудно рассказываешь!

— Хорошо, я продолжаю. Взгляни-ка наверх! — И своим маленьким пальчиком она указала на громадный, старый, величественный каштан. — Внушительное дерево, не правда ли?

— О да! Какой громадный! Сколько же ему лет?

— Уже больше ста пятидесяти. Но он все так же прекрасен и совсем не чувствует себя старым. Каштан восхищает всех своей мощью, а его мощь говорит о том, что он равнодушен к любым восторгам. Он не терпит никого выше себя, себялюбив и ко всему безразличен; лишь бы иметь самому то, что ему нужно, — все остальное его не интересует. Посмотришь на него, на этот каштан, и кажется, что он такой щедрый и готов помочь каждому, но думать так — большая ошибка. Он рад, что никто не приходит к нему со своими заботами. Он ведет веселую жизнь, и до других ему нет дела. Деревья и цветы знают об этом; со своими заботами они всегда обращаются к домашней, любезной сосне, а на каштан не обращают никакого внимания.

Но и у каштана есть маленькая песенка в его большом сердце — это видно из его симпатии к птицам. Для них он всегда открыт, и им он кое-что позволяет, хотя и не слишком много.

— Можно и каштан сравнить с определенным видом людей?

— Тут и спрашивать нечего, Ева. Всякое живое существо можно сравнить с другим. Каштан вовсе не исключение. Впрочем, он совсем не так плох — но сказать, что он хорош, тоже нельзя. Он никому не делает зла, он живет своей собственной жизнью и вполне этим доволен. Ну, Ева, у тебя еще есть вопросы?

— Нет, Эльфи, я все поняла, спасибо за твои объяснения. А теперь я пойду домой. Приходи ко мне снова и расскажи о чем-нибудь еще!

— Нет, это невозможно. Приятного сна, Ева!

Она сразу пропала, и Ева проснулась. Луна уже уступила место солнцу, и кукушка в часах прокуковала семь раз.

Этот сон произвел на Еву очень глубокое впечатление. Почти каждый день она ловила себя на каких-нибудь промахах и всякий раз вспоминала поучения маленькой Эльфи.

Ева изо всех сил старалась как можно меньше уступать Леентье, но девочки вроде Леентье сразу же чувствуют, если кто-то настроен против них, хочет спихнуть с их места.

Она отчаянно сопротивлялась, когда Ева во время игры предлагала выбрать на этот раз главной другую девочку. Своих «верных» (так называли девочек, готовых, по их словам, пойти за Леентье в огонь и в воду) она науськивала на «эту властную Еву». Но Ева с радостью отмечала, что Леентье все же не обращалась с ней так бесцеремонно, как с Маритье.

Это была маленькая, нежная и робкая девочка; и что Еву удивляло больше всего — по временам она даже осмеливалась возражать Леентье. А приглядевшись поближе, Ева увидела, что Маритье была гораздо более приятной и милой подружкой, чем Леентье.

Ева ничего не рассказала маме про Эльфи. Она и сама не знала почему: до сих пор она всем делилась со своей мамой, но сейчас впервые в жизни чувствовала потребность сохранить все это лишь для себя одной. Она не могла бы выразить словами, почему так поступает, но ей казалось, что мама ее не поймет. Эльфи была так прекрасна, но ведь мама не гуляла с ними в парке! Она никогда не видела эльфов. А Ева не смогла бы ей описать, как они выглядят.

Прошло совсем немного времени. Сон так повлиял на Еву, что мама не могла не заметить, насколько переменилась ее дочь. Она говорила теперь о других, более важных вещах и не обращала внимания на пустяки. Но Ева не рассказывала, из-за чего она так изменилась, а мама не решалась приставать к ней с расспросами.

Так Ева и жила себе дальше, мысленно добавляя к советам Эльфи и от себя самой еще много хорошего. А что касается самой девочки-эльфа, то ее и след простыл.

Леентье перестала быть в классе единственной предводительницей, девочки выбирали теперь друг дружку по очереди. Поначалу она очень злилась, но, когда заметила, что это ни к чему не приводит, стала вести себя более дружелюбно. В конце концов к ней стали относиться как к прочим, потому что она больше не позволяла себе делать прежние промахи.

Теперь уже Ева решила все рассказать маме. Она немного удивилась, что мама вовсе не стала смеяться, но сказала:

— Дитя мое, эльфы одарили тебя драгоценным подарком. Не думаю, что они считают многих достойными такого внимания. Цени их доверие и ни с кем больше об этом не разговаривай. Поступай всегда так, как тебе говорила эта девочка-эльф, и не отступай от ее советов.

Ева становилась старше и старалась делать всем добро. Когда ей минуло шестнадцать (через четыре года после встречи с Эльфи), все вокруг уже знали, что она — приветливая, милая девушка и всегда готова помочь.

Всякий раз, когда она делала что-то хорошее, она чувствовала в себе какую-то особенную радость и теплоту и все больше и больше понимала, что значили слова Эльфи про песенку, которая должна звучать в сердце.

Она была уже совсем взрослой, когда ее однажды пронзила мысль и одновременно пришла разгадка, чем и кем могла быть та девочка-эльф. Ей стало вдруг совершенно ясно, что в ней говорила собственная ее совесть, которая во сне показала Еве, что такое добро. Но она была полна благодарности за то, что в детстве встретила эльфа, который служил ей примером.