Спортсмены - Дмитрий Анатольевич Жуков
В Милане он снова побеждает Педерсена. Затем Поддубный борется в Лондоне, Брюсселе, Амстердаме, Аахене. Опять Петербург — цирк Чинизелли, Москва — «сад Щукина», ныне «Эрмитаж». Взяв с собой Николая Вахтурова, Поддубный едет в Вену, где в финале побеждает Зигфрида. Вахтуров, не обладавший хладнокровием Ивана Максимовича, призового места не занял. Но с благословения учителя он тотчас принял участие в соревнованиях в немецком городе Герлице и вышел там на первое место.
В конце 1907 года в Париже Иван Поддубный снова становится чемпионом мира. Вахтуров старается изо всех сил, но остается за флагом. Одна из его схваток в Париже окончилась трагически. Вахтуров победил турка Гамида, но тот заявил протест и потребовал немедленного реванша. Поддубный посоветовал Вахтурову согласиться. Но турок задумал недоброе. Обозленный, он незаметно подвел Вахтурова к краю сцены и толкнул в оркестровую яму. Просто чудом русский борец удержался на краю, а в яму полетел турок. Через некоторое время он скончался от повреждений грудной клетки…
В феврале 1908 года Поддубный принял участие в чемпионате, организованном в Берлине через подставное лицо чемпионом Германии Якобом Кохом. Боролись сильные атлеты: Педерсен, Зигфрид, Пенгаль… Кох претендовал на первое место, но боялся Поддубного и потому предложил ему сделку — 2 тысячи марок за проигрыш в финале. Иван Максимович согласился, но на сцене «Винтергартена» аккуратно положил Коха на обе лопатки. Проделка его обнародовалась, и немец стал притчей во языцех…
Победы, победы, победы… В калейдоскопе городов, стран, имен побежденных вырисовывалось нечто совершенно грандиозное. Имя Поддубного не сходило со страниц европейских газет. Журналисты придумали для него доселе неслыханный титул — «чемпион чемпионов». О борцах, которые хотя бы раз победили на одном из парижских чемпионатов, впоследствии их соотечественниками были написаны десятки монографий. Поддубному в этом отношении повезло меньше, хотя чемпионом мира он становится пять раз подряд. Была какая-то историческая несправедливость и в том, что русская печать говорила о Поддубном все глуше, по мере того как ширилась его народная слава.
Когда начался парижский чемпионат 1908 года, в России с удивлением прочли телеграмму из-за границы:
«В спортивных кругах вызвало большой переполох известие из Парижа о поражении… Поддубного. Сообщают, что он два часа возился с русским борцом Кащеевым и отказался от схватки. Ему зачислили поражение…»
Вскоре, однако, последовало опровержение. В шестичасовой схватке «чемпион чемпионов» победил Кащеева.
Этот чемпионат стал триумфом русских борцов. В Париж выехали Иван Поддубный, Иван Заикин, Григорий Кащеев.
Парижане ходили смотреть на Кащеева как на чудо. Рост у него был 218 сантиметров, сила — невероятная. Антрепренеры нашли его в Вятской губернии. Борьбе его по-настоящему научил Заикин. Только он да Поддубный справлялись в России с этим великаном.
Кащеев поглядывал на иностранных чемпионов как-то не очень уверенно. Тут были венгр Чае Янош, турок Пенгаль, француз Эмабль де ля Кальметт, итальянцы Джиовинни и Эмилио Райчевичи, японец Оно Окитаро, немец Оскар Шнейдер…
Иван Максимович хлопнул Кащеева по спине.
— Не журись, Гриша. Русские прусских всегда бивали…
И если к победам Поддубного уже привыкли, то успех Заикина, проигравшего только Ивану Максимовичу, производил ошеломляющее впечатление.
«Мягкой походкой крадущегося барса выходит русоволосый, с подкрученными вверх усами Иван Заикин. Мускулатура геркулеса фарнезского».
Против него — итальянский чемпион Джиованни Райчевич. Заикин положил его за пять минут. Разъяренные итальянцы, которых было много в тот день в «Казино де Пари», бросились на сцену, чтобы расправиться с победителем. Григорий Кащеев выломал из стоящей за кулисами декорации саженное бревно и, размахивая им, бросился наперерез итальянцам. Страсти были великие. Эмилио Райчевич, тоже побежденный Заикиным, стрелял в него…
Тридцать дней чемпионата закончились победой Поддубного. Второе место занял Заикин, третье — Кальметт, четвертое — Кащеев.
«В снежных просторах России, — писала парижская пресса, — рождаются великие спортсмены. Они обладают великолепной техникой и темпераментом. Европейским атлетам следует поучиться у таких борцов, как Поддубный и Заикин».
В 1909 году Иван Максимович подтвердил свое звание, победив в финале франкфуртского чемпионата немца Вебера.
Ивану Максимовичу было уже около сорока, когда он женился. Надоела ему кочевая жизнь и жульничество антрепренеров. Претила победа коммерческого духа над спортивными принципами. Исподволь он присматривал и приобретал землю в родных селах Красёновке и Богодуховке. И не у кого-нибудь, а у помещика Абеля, на которого работал в юные годы, купил он 120 черноземных десятин.
В 1910 году Иван Максимович попрощался в Одессе с Заикиным и Куприным, которые там прогремели на всю Россию своими полетами на воздушном шаре и аэроплане, сделал предложение ветреной красавице Нине Николаевне Квитко-Фоменко и уехал с ней на родную Полтавщину. В Богодуховке у них выросла усадьба — два дома да сад в тридцать десятин.
— Выборол, с потом выборол, — мог он сказать словами Заикина, который тоже, думая о будущем, приобрел именьице в Симбирской губернии.
Ушел с ковра Иван Поддубный. Затих. Цирковая публика придумывала сказки, будто он ходит биться на кулачки с целой деревней, будто он толкнул плечом хату и повалил… Враки! Степенно жил Иван Максимович, разъезжал в щегольской коляске, хозяйствовал… Недаром он был прижимист, копил деньги. Выписал из Австрии механика и построил вальцовую мельницу в Богодуховке. В Оржице тоже, а управляющим на ней поставил брата Митрофана. Хотел разбогатеть. Изредка вспоминал Европу, шумиху вокруг себя и доставал ящик с золотыми медалями и значками — два пуда золота. Надевал широкую, расшитую золотом ленту «чемпиона чемпионов», полученную за последние победы в Париже, и шумно вздыхал…
Отца с матерью, Митрофана, всех родственников Иван Максимович одарил землей. Правда, отец Максим Иванович вскоре помер от аппендицита, в 1912 году. И опять в городе что придумали? Будто возвращался он с ярмарки выпивши, гикнул на коней, те понесли и выкинули богатыря грудью на корягу. А он еще встал и погнался за лошадьми. Оттого будто бы и скончался. На могиле у церкви сын поставил Максиму Ивановичу мраморный памятник.
После похорон Иван Максимович стал подводить итог своей хозяйственной деятельности. Не сбылись его надежды никак. Митрофан в Оржице запьянствовал. Большое хозяйство съело борцовские накопления. Преувеличил свои способности Иван Максимович, не мог углядеть за всем. Конкуренты Зархи и Рабинович тоже поставили мельницу и обставляли его во всем. Им легко — считай, каждый второй в округе им задолжал, как на ту мельницу не поедешь? Иван Максимович отправился в Оржицу наводить порядок, крепко побил
