Особенности советской власти - Сергей Юрьевич Катканов
Когда недавно при мне стали расхваливать советскую сгущенку, я сказал: «Она и правда была очень вкусной, но имела один недостаток – её не было». В самом сладком сне не могло присниться, что можно прийти в магазин и просто так купить сгущенку. Конечно, дома у капитана плавлавки сгущенка была всегда, а в обычную торговлю не факт, что её вообще когда-нибудь выбрасывали. Но продавцы обычных магазинов всегда были с колбасой, то есть они были «нужными людьми», так что и без сгущенки, полагаю, тоже не оставались. Дети, которые выросли в семьях всех этих блатников, имеют о социализме совсем не то представление, которое имеют дети рабочих. Хотя вся эта байда с октябрьской революцией, кажется, именно ради рабочих и была затеяна. Но вот хрен вам.
Сейчас я часто смотрю на полки продуктовых магазинов глазами мальчишки брежневских поры, и мне кажется, что я попал в сказку. Если бы кому-нибудь из нас показать тогда нынешний магазин, мы бы, наверное, решили, что это и есть коммунизм. Хотя ни какой это не коммунизм, а просто обычная жизнь, когда есть только один дефицит – деньги. Но ведь то, что мы сегодня видим на полках, в основном доступно даже людям с маленькими зарплатами, просто не всё сразу и не в любом количестве. А что было доступно нам, хоть ты сколько заработай?
Я и доныне не перестал удивляться товарному изобилию. Смотрю, в магазине печенье ста сортов. В наше время печенье тоже свободно лежало, но только плохое, дешевое. А вот сухое печенье было страшным дефицитом. Это что-то вроде галет. Сейчас я такое и есть не стал бы, а тогда оно казалось деликатесом. Пирожные – десятки наименований. Пирожные у нас были, но только два сорта: корзинка с безе и плоское такое, песочное, с сахарной глазурью. Больше ни каких не было. Торты? Тоже пара-тройка наименований, ни какого разнообразия. Помню «Ландыш», «Подарочный», «Паутинка», впрочем, последняя была дефицитом. А где-то во второй половине 70-х произошло ухудшение продовольственной ситуации, и торты исчезли с прилавков. Остался только один торт – бисквитные лепешки, промазанные вареньем, а сверху небрежным росчерком – четыре пересекающихся линии. Этот торт в народе прозвали «сижу за решеткой», да и за этой липкой пакостью часами стояли в очередях.
Какие фрукты мы тогда ели? Яблоки, которые я ни когда не любил. Груши любил, но они были у нас редко. Апельсины и мандарины были фруктами в основном новогодними, в остальное время года я их в нашем доме не помню. Про персики и абрикосы я знал тогда только из книг, персика от абрикоса отличить не смог бы. Про киви и манго не слышал вообще. Бананы если и были, то только в Москве, в Вологде их ни когда не было ни за какие деньги. И кокосов ни когда не было, и ни каких продуктов из кокосов тоже. Про ананасы вообще молчу. Я как-то узнал, что ананас – первый в мире фрукт по вкусовым качествам и мечтал его попробовать, но даже не знал, как он выглядит. О существовании консервированных ананасов мы даже не догадывались.
Ещё были арбузы, которые я обожал, но с арбузами всё было не просто. Они появлялись где-то в начале августа, но стоили безумно дорого – по рублю за килограмм, а то и дороже. Мне на день рождения покупали арбуз, для нашей семьи это была существенная трата. Хотя государственная цена арбуза была 30-40 копеек за килограмм, но купить арбуз в обычном магазине было практически невозможно, их выбрасывали не чаще, чем колбасу. А вот на колхозном рынке арбузы всегда лежали свободно. По рублю.
Тут надо сказать, чем был тогда для нас этот колхозный рынок. Помню на излете социализма, когда только и разговоров было, что про рыночную экономику, один депутат горсовета задал председателю горисполкома вопрос на засыпку: «Что такое рынок?» Тот замялся, явно не зная что ответить, и начал мямлить: «Ну это, конечно, не тот колхозный рынок, который тут у нас неподалёку…» А на самом деле тот, именно тот. Колхозный рынок был удивительным островком рыночной экономики посреди социализма. Рынок это когда спрос рождает предложение, а цена товара ограничивается только платежеспособностью спроса. На рынке товар продают за ту предельную цену, за которую его ещё готовы купить. В точности так и было на нашем колхозном рынке.
По рублю арбузы ещё брали, хотя это и было дорого. Если бы они расходились медленно, цену бы снизили, но и по рублю торговцы успевали распродать завезенную партию, так что снижать цену у них не было ни какого резона. А в итоге мои родители имели возможность купить арбуз сынишке хотя бы на день рождения, иначе я бы и вкуса арбуза не знал. Установить низкие цены совсем не трудно, но тогда товар просто исчезнет с рынка. Государственная цена на арбузы была низкой, а в итоге арбузов в государственных магазинах было не купить.
Сейчас каждый день хожу мимо ларька с арбузами и не устаю удивляться, как дешево они теперь стоят. Килограмм примерно как билет на автобус. Это всё равно, как если бы при Брежневе килограмм арбуза стоил 5 копеек. А почему? Да потому что в условиях рыночной экономики спрос рождает предложение. Если есть спрос на арбузы, их будут привозить до тех пор и в тех количествах, пока спрос не начнёт падать. А чем больше предложение, тем ниже цена. Вот почему арбузы сейчас такие дешевые. Советской власти было просто лениво завести в Вологду побольше арбузов из Астрахани, поэтому они и были такими дорогими. Это же азы экономики, но коммунистам было плевать и на азы, и на буки, и на веди, поэтому они и создали для нас жизнь воистину идиотскую.
Зарплата
Надо ещё объяснить, какие зарплаты были в брежневском СССР, чтобы стало понятно, что такое «рубль за килограмм». Минимальная зарплата была 80 рублей, столько получали дворники, уборщицы, сторожа. Моя мама, работая в швейной мастерской, получала 100 рублей. Отец, работая слесарем, получал где-то 160 рублей. Зарплата инженера – 120 рублей, ну, может быть, ещё какие-нибудь премии накручивали сверху. Ставка учителя – 100 рублей. Да за классное руководство 10 рублей, да за проверку тетрадей 5
