Письма Чехова к женщинам - Антон Павлович Чехов
Верно ли я сказала? От Москвы до Севастополя, потом от Батума до Тифлиса и наконец от Владикавказа до Минеральных Вод и до Москвы [61] . К первым числам августа будут готовы, только пока я прошу Вас дома ничего не говорить ни о билетах, ни о моем предположении ехать. Это глупое письмо ничего не объяснит – мое несчастье, что ничего не умею делать вполовину! Не успокоюсь, пока не получу от Вас хоть двух строчек и не увижу, что Вы относитесь по-старому ко мне и не очень осуждаете за несдержанность мою. Напишите! Ах, как все глупо, и чем более пишу, тем глупее.
Ваша Л. Мизинова.Адрес: Ржев (Тверск. губ.) Николаю Арсеньевичу Басову с передачей Л. С. М.
А. П. Чехов – Л. С. Мизиновой
28 июня 1892 г., Мелихово
Благородная, порядочная Лика! Как только Вы написали мне, что мои письма ни к чему меня не обязывают, я легко вздохнул, и вот пишу Вам теперь длинное письмо без страха, что какая-нибудь тетушка, увидев эти строки, женит меня на таком чудовище, как Вы. С своей стороны тоже спешу успокоить Вас, что письма Ваши в глазах моих имеют значение лишь душистых цветов, но не документов; передайте барону Штакельбергу, кузену и драгунским офицерам, что я не буду служить для них помехой. Мы, Чеховы, в противоположность им, Балласам, не мешаем молодым девушкам жить. Это наш принцип. Итак, Вы свободны.
У нас прижилась заблудшая болонка, неизвестно кому принадлежащая. Приехал Семашко. Графиня [62] уехала и скоро опять приедет. В воздухе сильно пахнет тем, что на языке Миши называется карьерой. Еще что? Поспевают вишни. Вчера ели уже вареники из вишен с кружовенным вареньем. Кстати о варениках. Мой сосед Вареников во что бы то ни стало хочет купить у меня этот участок. Отдает все постройки на снос, разрешает нам жить здесь до будущей (в 1894 г.) зимы и заплатит, вероятно, не менее 10 тысяч. Каково? Я жажду переселиться в тот участок. Если удастся сварить кашу с Варениковым, то осенью же начну строиться в своей лесной пустыне [63] , и для полноты моего благоденствия у меня не будет хватать только тех трех тысяч, о которых я Вам говорил. Канталупа, я знаю: вступив в зрелый возраст, Вы разлюбили меня. Но в благодарность за прежнее счастье пришлите мне три тысячи. Это Вас ни к чему не обяжет, я же не останусь в долгу и пришлю Вам зимой сливочного масла и сушеных вишен.
У нас все тихо, смирно и согласно, если не считать шума, который производят дети моего старшего братца. Но писать все-таки трудно. Нельзя сосредоточиться. Для того чтобы думать и сочинять, приходится уходить на огород и полоть там бедную травку, которая никому не мешает. У меня сенсационная новость: «Русская мысль» в лице Лаврова прислала мне письмо, полное деликатных чувств и уверений [64] . Я растроган, и если б не моя подлая привычка не отвечать на письма, то я ответил бы, что недоразумение, бывшее у нас года два назад, считаю поконченным. Во всяком случае ту либеральную повесть, которую начал при Вас, дитя мое, я посылаю в «Русскую мысль». Вот она какая история?
Снится ли Вам Левитан с черными глазами, полными африканской страсти? Продолжаете ли Вы получать письма от Вашей семидесятилетней соперницы и лицемерно отвечать ей? В Вас, Лика, сидит большой крокодил, и, в сущности, я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое Вы укусили. Дальше, дальше от меня! Или нет, Лика, куда ни шло: позвольте моей голове закружиться от Ваших духов и помогите мне крепче затянуть аркан, который Вы уже забросили мне на шею.
Воображаю, как злорадно торжествуете и как демонски хохочете Вы, читая эти строки… Ах, я, кажется, пишу глупости. Порвите это письмо. Извините, что письмо так неразборчиво написано, и не показывайте его никому. Ах, ах!
Мне Басов писал, что Вы опять стали курить. Это подло, Лика. Презираю Ваш характер.
Каждый день идут дождики, но земля все-таки сухая.
Ну, до свиданья, кукуруза души моей. Хамски почтительно целую Вашу коробочку с пудрой и завидую Вашим старым сапогам, которые каждый день видят Вас. Пишите мне о Ваших успехах. Будьте благополучны и не забывайте побежденного Вами
Царя Мидийского [65] .Л. С. Мизинова – А. П. Чехову
13 июля 1892 г., Ржев
Не знаю, как понимать то, что Вы по две недели не желаете отвечать на мои письма, – просто ли Вашей ленью писать письма или желанием дать мне понять, что я слишком часто пишу? Во всяком случае, не обращаю внимания на это и пишу, потому что хочется. Ах! Антон Павлович, не знаю, как и приступить к тому, что должна написать Вам, так боюсь, что это слишком тяжело Вам будет! Простите меня, забудьте меня и возвратите мне мои письма! Дело в том, что я ездила к дяде на именины и участвовала в живых картинах, и вот наш сосед (72 лет) сделал мне предложение. Итак, я невеста! Долго боролась я между любовью к Вам и благоразумием – наконец последнее победило. Во-первых, у него винный завод, во-вторых, он стар и толст ужасно, а главное тщеславие – стать винной заводчицей! Вы, вероятно, меня похвалите. День свадьбы еще не назначен; зависит это от того, когда Вы можете приехать, потому что такой важный шаг в жизни я не могу сделать без Вас. Ах, дядя, не любите только никого больше, а то это мне было бы слишком больно. Я, должно быть, заразилась у Вас благоразумием и осторожностью, и вот что из этого вышло. Только пока – это тайна! Скучно живется!
