Михаил Калашник - Испытание огнем

После начала боев непосредственно за Берлин я неоднократно присутствовал при опросах пленных солдат и офицеров из отрядов фольксштурма, на которые нацистская верхушка, как известно, возлагала немало надежд. Немецкое слово "фольксштурм" в вольном переводе на русский означает примерно то же, что "народное ополчение" (фольк - народ, ландштурм - ополчение). Беседуя через переводчика с пленными фольксштурмовцами, я задавал им множество самых различных вопросов, расспрашивал о социальном положении, партийной принадлежности, профессии, о степени обученности военному делу и о многом другом. Расспрашивал, разумеется, не ради любопытства, а для того, чтобы понять их психологию, чтобы уяснить, с каким врагом приходилось сражаться нашим войскам, соприкоснувшимся с частями фольксштурма. Поначалу казалось, что в фольксштурм вступали главным образом те немцы, которые душой и телом были преданы фашизму и были готовы до последнего дыхания, как утверждала геббельсовская пропаганда, защищать Берлин и "своего фюрера". Однако уже в результате первых бесед с пленными я убедился, что далеко не все они мечтали драться и умереть за фашистских главарей.

Если некоторые из захваченных в плен фольксштурмовцев порой еще хорохорились, утверждали, что они чуть ли не по собственному желанию стали "солдатами фюрера", дабы принять участие в обороне Берлина, то многие, наоборот, всячески пытались доказать, что вступить в фольксштурм их заставили эсэсовцы под страхом расстрела.

В большинстве случаев, по всей вероятности, так оно и было.

Вспоминается рассказ рабочего-стрелочника, с которым мне довелось беседовать на станции Руммельсдорф. Этот пожилой немец, инвалид, ничего не приукрашивая, говорил о том, как железнодорожники отнеслись к предложению нацистского офицера о создании отряда фольксштурма.

- Сначала офицер объявил добровольную запись в фольксштурм, - сказал стрелочник. - Из двухсот пятидесяти рабочих записались лишь трое - члены нацистской партии. Тогда эсэсовцы под конвоем увели всех остальных на передовую...

Показания пленных фольксштурмовцев и опросы местных жителей, в том числе берлинцев, с бесспорной очевидностью свидетельствовали, что у большинства немцев, в особенности у мужчин, создание фольксштурма не вызвало подъема. Многие считали эту меру нацистских властей по тотальной мобилизации актом отчаяния.

Таким образом, ставка фашистских правителей Германии на то, чтобы поправить дела на фронте за счет фольксштурма, уже в самом начале потерпела крах, оказалась ставкой обреченных: в так называемом фашистском "народном ополчении" не было и не могло быть ничего подлинно народного, ничего патриотического. Правда, на отдельных участках фронта подразделения фольксштурма оборонялись порой довольно упорно, но это упорство часто определялось страхом перед заградительными отрядами эсэсовцев. Ведь никто уже не верил в то время басням фюрера и его окружения. Значительная часть солдат-фольксштурмовцев, как показала жизнь, при первой возможности старалась сдаться в плен, а многие просто разбегались по домам, если им удавалось проскочить через пулеметный огонь эсэсовцев.

Из всего этого нетрудно было сделать вывод, что далеко не все немцы слепо и безоговорочно следовали в фарватере авантюристической, разбойничьей политики главарей фашистского рейха. И это был правильный вывод.

С развертыванием боев за Берлин активизировались подпольные патриотические антифашистские группы сопротивления. В наши руки стали все чаще попадать выпущенные ими листовки, адресованные населению города. Одну из них прислал в политотдел армии вместе с политдонесением начальник политотдела 328-й дивизии подполковник П. Т. Годунов. В листовке говорилось:

"Берлинцы! Красная Армия стоит у ворот Берлина! Солдаты Советского Союза пришли к нам не как наши враги, они пришли как враги наших угнетателей и эксплуататоров, как враги гитлеровского фашизма.

Берлинцы! Будьте смелыми! Берите за горло палачей немецкого народа! Спасайте то, что у вас осталось!

Объединяйтесь поквартально! Не допускайте, чтобы ваша квартира стала точкой сопротивления для нацистов! Жены и матери, не допускайте, чтобы ваших детей гнали на убой! Защищайте свой дом, но только против Гитлера! А шпионам и доносчикам - смерть! Смерть всем, кто затягивает войну! Вас - большинство. Вы - сила.

Объединяйтесь по предприятиям!

Не допускайте удаления деталей машин! Не допускайте взрыва предприятий! Не допускайте того, чтобы вы остались надолго без зарплаты и хлеба! Защищайте ваши предприятия, но против Гитлера! И тогда - смерть всем прислужникам предпринимателей! Смерть тем, кто по собственной вине фактически уже давно распрощались с жизнью! Вас - большинство. Вы - сила.

Не допускайте взрыва мостов и зданий! Не допускайте многонедельной блокады Берлина! Не допускайте лишений, нужды, голода и смерти ваших близких! Защищайте Берлин, но - против Гитлера! Смерть тем, кто хочет гнать вас на смерть! Вас - большинство. Вы - сила.

Берлинцы, на борьбу! На борьбу за свои интересы, за демократию трудящихся народа!

На борьбу за свободную социалистическую Германию!"[16].

Так истинные немецкие патриоты отвечали на призыв Гитлера драться до последнего человека, до последнего патриота, каждому защищать "свой собственный дом".

Легко понять, какой большой интерес вызывали у всех нас такие листовки. Это был голос честных немцев, голос настоящих немецких патриотов, ненавидящих фашизм. Такие листовки мы размножали, знакомили с ними наших солдат и офицеров.

В период Берлинской операции нам стали известны многие факты активной подпольной борьбы немецких патриотов и иностранных рабочих против нацистского режима. Когда, например, наши войска заняли город Хайлензее, в политотдел 132-й стрелковой дивизии пришли три местных жителя - Оскар Ленда, Артур Зиндер и доктор Макс Клазе. Они сообщили, что являются старыми членами Компартии Германии, что в городе существует подпольная коммунистическая организация численностью 28 человек и возглавляет ее доктор Макс Клазе.

В период войны с Россией, заявили немцы, коммунисты-подпольщики вели в городе работу по разоблачению лживой нацистской пропаганды, распространяли листовки с правдивыми сообщениями о положении на фронтах. За последние месяцы коммунисты написали и распространили среди населения несколько листовок, в которых говорилось о неизбежности поражения немецко-фашистских войск в войне. Листовки призывали жителей города готовиться к встрече Красной Армии, не бояться прихода русских, не эвакуироваться с насиженных мест.