Валентина Пашинина - Неизвестный Есенин

Игорные дома? А почему нет! Мы, может быть, и проектиком товарища Дешевого воспользуемся: то-то смеху будет, и Гришке найдется, наконец, самый подобаюш, ий ему пост завгоспубдомами!

Э, мы и водочкой заторговали бы пуще покойника и, сами знаете, к этому готовились (Главстекло посуду работало; самогонке священную войну объявили!), да, скажу откровенно, испугались того же самого Пахома, который в трезвом виде смирнее телка, а в хмелю — уж больно буен и за вилы хватается…

Ну, а картишки да рулетка, лото и тотализатор — вещи невинные, детские, причем ведь еще кто-то из римских цезарей (ужасно люблю этих ребят, до «рыжебородого» включительно: всякие дураки от добродетели, вроде Тацита и Светония, ни черта в них не поняли!) правильно сказать соизволил, что деньга не пахнет… А хотя бы и пахла: революция не нервическая барышня, которой непременно нужны тонкие ароматы, и не гоголевская городничиха, мечтающая об «амбре»… Она и священной проституцией брезгать не смеет!..

Да, ваша Россия, конечно, погибает: в ней теперь нет ни одного класса, коему когда-либо и где-либо жилось пакостней, чем в нашем совдеповском раю (кстати: если это — рай, то каков же совдеповский ад? Любопытно…): мы не оставили камня на камне от многовековой постройки «государства российского; мы экспериментируем над живым, все еще, черт возьми, живым народным организмом, как первокурсник-медик «работает» над трупом бродяги, доставшимся ему в анатомическом театре… Но вчитайтесь хорошенько в обе наши конституции: там откровенно указано, что нас интересует не советский союз и не его части, а борьба с мировым капитализмом, мировая революция, для которой мы жертвуем и будем жертвовать и страной, и собою (жертва, конечно, на Зиновьевых не распространяется!) без малейшего сожаления и сострадания к тем, кто нужен в качестве удобрения коммунистической нивы для ее будущего урожая…

А на все выкрики и упреки западного пролетариата, если вдруг он преисполнится любовью к вашей России и обрушится на нас за наши «зверства», мы сумеем ответить ему, что в ужасах русской жизни виновна мировая буржуазия, то насылающая на нас Колчака и Деникина, то «мирно» подкапывающаяся под устои русской революции отказом в кредитах, чем она мешает возродиться нашему хозяйству, в развитии которого так заинтересован весь мировой пролетариат; мы сумеем ответить ему, что наша страна находится в длительном переходном периоде, что лес рубят — щепки летят, что, наконец, отсталость и мелкобуржуазность русского народа требуют этих суровых методов борьбы, но что, конечно, Западу, где все давным-давно созрело, социальная революция поэтому не угрожает русскими прелестями… Ах, аргументов у нас сколько угодно: чем другим, а этим — богаты и сумеем очки втереть по всей линии со ссылками и на Маркса, и на французскую революцию, и… на что угодно, хоть на Библию, если английские товарищи этого, например, потребуют, ибо они — народ странный…

А кого нам бояться! Не вас ли, которым давно никто не верит, ибо… верить не хочет: буржуазия Запада, которую вы ненавидите, друг мой, более меня, думает (дура!) содрать с нас шкуру, колонизируя советский союз; а социалисты, пацифисты, гуманисты и прочая дряблая интеллигентская сволочь находится под обаянием наших громких лозунгов, которым этим кретинам кажутся похожими на их сладенькую чепуху, причем шум и треск, подымаемый нашими резолюциями, протестами, воззваниями и другими изобретениями коммунистической режиссуры, так велики, что заглушают собой стоны и вопли наших жертв и разоблачения странствующих донкихотов по поводу «московских палачей».

Повторяю: вы нам не опасны, ну а если уж здорово будете безобразничать, станете нам поперек дороги, и в последний момент мы вас не сумеем купить.

Как это мы делали не один раз со сменовеховцами, то Феликс сумеет убрать вас с нашего пути, ибо его заграничные ребятки — не хуже московских. Я вам и фактик расскажу, и не про какое-либо сожжение неугодной нам книги (помните эту историю?), а куда серьезней и позанимательней. Однажды нашлась такая молодая особа, которая, поехав за границу по нашему делу, там нам изменила, а документы, характера очень пикантного, продала, кому не следует; выдать ее нам, конечно, отказали, тем более что хитроумная особа сия, в целях перемены подданства и укрепления своей позиции, срочно вышла замуж за иностранца. Однако наши ее разыскали, подкупили домовую хозяйку, подсунули под кровать этой синьоры бомбу, литературу, а затем донесли местной полиции, что, мол, такая-то — искусный агент III Интернационала. Не буду обременять вас подробностями, но скажу, что особу выслали к нам, а мы… сами понимаете, с каким удовольствием и «сердечным вниманием» Феликс помог этой молодой особе переселиться за границу этого мира!..

Так-то вот: запомните на всякий случай — тем более что казус преинтереснейший…

Ну а тут, у себя нам, и подавно бояться некого: тут мы — полные хозяева…

Страна, изможденная войнами, мором и голодом (средство, конечно, опасное, но зато — великолепное!), и пикнуть не смеет под угрозой чеки и так называемой армии, которые, поверьте, нами довольны, потому что приласкать преторианцев и гончих собак, насытить их по горло всякой всячиной — это наш революционный долг.

Да, забавная комбинация эта самая ваша Русь! Мы и сами часто диву даемся, глядя на ее пресловутое «долготерпение»… Черт знает, что делаем, а все благополучно сходит с рук, как будто бы все так и надо. Ну, конечно, Леонтьевский переулок Урицкий, Володарский, пуля в Ленина, убийство Воровского, кой-какие там восстания, но, право же, это пустяки, дешевка, а не серьезные издержки революции. О всяких там «социалистах» говорить, сами понимаете, не приходится: это жалкие банкроты, импотенты, слизь и трусы, которым мы, к обпд, ему для всех удовольствию, дали по башкам, да так здорово, что они раз и навсегда забыли про Балмашевых и Каляевых Но объясните мне совершенно другое: ведь, почитай, нет в России ни одного дома, у которого мы прямо или косвенно не убили мать, отца, брата, дочь, сына или вообще близкого человека, и… Феликс спокойненько, почти без всякой охраны пешочком разгуливает (даже по ночам: помните, как мы однажды встретили его около Манежа?) по Москве; а когда мы ему запрещаем подобные променады, он только смеется презрительно и заявляет: «Что?? Не посмеют, пся крев!..»

И он прав: не посмеют… Удивительная страна!

Вот вы все бормотали мне своим исступленным шепотком о церкви да о религии; а мы ободрали церковь, как липку, и на ее «святые ценности» ведем свою мировую пропаганду, не дав из них ни шиша голодающим; при Г.П.У. мы воздвигли свою церковь при помощи православных попов, и уж доподлинно врата ада не одолеют ее; мы заменили требуху филаретовского катехизиса любезной моему сердцу «Азбукой коммунизма» закон божий — политграмотой, посрывали с детей крестики да ладанки, вместо них повесили «вождей» и постараемся для Пахома и «низов» (mundus vult desipi — ergo decipiatur открыть мощи Ильича под коммунистическим соусом… Все это вам известно и… что же?