Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

Волков Л.Б., Таганский территориальный избирательный округ, г. Москва.

Уважаемые товарищи депутаты! В начале нашего съезда мы аплодисментами встретили выступление президента, которым, наконец, была представлена программа решительных действий по преодолению кризиса в республике, включая проведение неотложных реформ. Я думаю, что большинство из нас приветствует необходимое усиление исполнительной власти, обеспечение единства ее действий, необходимые законодательные и административные меры, для того чтобы решить основные проблемы народа.

Вместе с тем я вышел на трибуну в состоянии тревоги и озабоченности в связи с теми конкретными проектами, которые были сегодня представлены. Постановление, которое касается Верховного Совета и съезда, вызывает у меня чувство озабоченности. Я не думаю, что для реализации программы президента необходимо было предпринимать ряд конституционных шагов и серьезных конституционных изменений, которые предлагаются в этом проекте… Во второй части своего выступления Президент сказал, что за парламентом остается контроль бюджетных средств, между тем «постановление» предполагает, что бюджетная инициатива и бюджетное регулирование передаются в руки исполнительной власти. Такого не было даже во времена абсолютизма, когда бюджет квотировался сословным представительством — Генеральными штатами… В данном случае речь идет не о законодательной инициативе президента, которую никто не оспаривает (мы поддерживаем ее), а о лишении законодательной инициативы депутатского корпуса и парламента.

Андропов С.Н., Подольский сельский территориальный избирательный округ, Московская область.

Либерализация цен, о которой после выступления президента говорит вся страна, — это только один механизм сложной системы рыночных отношений. В условиях безграничной государственной монополии, в условиях тоталитарного правления бюрократических управленческих структур, стойко и ревностно охраняющих незыблемую командно-административную систему, управляющих буквально всем в сферах народного хозяйства, либерализация цен не только вредна, но и недопустима. Ярким примером тому может служить монополия управленческих структур агропромышленного комплекса на производство продуктов питания. Во многих регионах страны агропромышленные предприятия отказывались поставлять по заключенным ранее договорам сельскохозяйственную продукцию уже сегодня, организованно взвинчивая цены. И никакие штрафные санкции в условиях подобной монополии не спасут от диктата в ценообразовании. Новой политике ценообразования должны предшествовать процессы приватизации. Но процесс приватизации длительный, многолетний, не терпящий торопливых, необдуманных действий.

Головин А.Л. Непонятно, откуда взялось недоверие к Верховному Совету? Что, «реакционный» Верховный Совет не поддержал Ельцина? А кто был тогда на баррикадах? Когда мы говорим «оперативность» — вспомните, с какой завидной оперативностью мы приняли программу «500 дней». По-моему, там вообще был только один голос против. Скажите, откуда берется недоверие к нам и как тормозятся «какие-то реформы»? Приведите пример, когда было забаллотировано что-либо из того, что внесено президентом или правительством в области экономики? Давайте говорить о конкретных вещах! Почему президент и правительство не воспользовались правом законодательной инициативы? Я понимаю. если бы мы отклонили два-три законопроекта, в конце концов от частной собственности отказались или еще от чего-либо, тогда было бы о чем говорить. Если президент хочет стать новым Рузвельтом, то, напомню, тот 100 дней не вылезал из Конгресса, работая в тесной связи с парламентариями…

Перуанский С.С. Уважаемый съезд! Хунта побеждена, но демократия в опасности. Сейчас появилось много талантливых Пиночетов, которые критикуют августовский путч, удивляются его бездарности, называют его шаржем. Нашли чему удивляться, а экономика, основанная на затратном принципе, с пятилетними планами — это не шарж на экономику? А вся наша жизнь разве не горькая пародия на настоящую жизнь? Хунта правила не три дня, а много лет, и сейчас у нас не демократия, а «демократократия», то есть та же партократия, только с другим личным составом.

Приведу пример. Был в Москве Российский социально-политический институт, но был он в системе ЦК РКП, и вот, после путча, победители-демократы часть его корпусов передали вузу, который возглавляет наш «генерал демократии», наш архидемократ Афанасьев. Жив, значит, принцип: как будешь представлять к престижному местечку, ну как не порадеть родному человечку? Коллектив Российского социально-политического института выставили за дверь, людей обыскивали, и кто обыскивал? Питомцы-демократы Юрия Афанасьева. Стиль Юрия Николаевича был таким, что один профессор слег в больницу с инфарктом, а другой умер на ученом совете от разрыва сердца. Со всех трибун наша демократократия кричит о приоритете прав человека, но, сойдя с трибуны, они забывают свои лозунги.

Я предлагаю создать депутатскую комиссию для контроля за передачей имущества КПСС народу с соблюдением прав человека — членов КПСС и РКП. Надо, чтобы имущество КПСС передавалось не по принципу «кто смел, тот и съел», а на конкурсной основе — в системы здравоохранения, образования и культуры.

Президент, возможно, искренне верит, что предлагаемые им меры — явление временное. Хоть бы слово-то другое подобрали! Но новая олигархия не захочет быть «временной», она войдет во вкус и будет защищать свою власть до конца. Не исключаю, что новая олигархия ради самосохранения создаст какой-нибудь новый ГКЧП. Короче говоря, хунта побеждена, но демократия в опасности. Спасибо. (.Аплодисменты.)

Бароненко А.С. Товарищи депутаты! Положение в стране очень напряженное: близится социальный взрыв. Мне кажется, что новое российское руководство теряет доверие людей. Меня особенно беспокоит и возмущает то, каким путем мы идем к рынку. В чем же состоит, на мой взгляд, этот порок? Движение к рынку мы начали не с того конца. У нас широкое распространение получили договорные, практически свободные цены. Сейчас речь идет о либерализации цен. Многие политические и государственные деятели считают, что без свободных цен не может быть рынка. Но это, как мне кажется, глубокое заблуждение. Ведь у нас нет никакого рынка. У нас есть только разговоры о нем.

Я поддерживаю тех депутатов, которые здесь высказывали мысль о том, что надо сначала провести приватизацию государственной собственности, предпочтительнее в виде акционирования основных фондов предприятий, провести демонополизацию экономики, создать механизм конкуренции, а потом уже решать вопрос с либерализацией цен. Во всяком случае, эти процессы хотя бы на порядок должны опережать освобождение цен. Таким образом, только механизм конкуренции вынуждает снижать цены. У нас говорят: «Приватизация — процесс долгий, он может идти десятки лет. Поэтому задерживать процесс либерализации цен нельзя». Считаю, что политика, основанная на таких суждениях, — это преступление против собственного народа. Свободные цены — это не предпосылка, а результат рынка. У нас нет никакой конкуренции. У нас монополия, даже сверхмонополия производителя. И в этих условиях делать цены свободными — значит окончательно отдать народ на съедение монополисту-производителю. Мы, по-моему, единственная страна, которая не учится на примере ни своей, ни чужой истории. Ведь послевоенная Германия, администрация Аденауэра, держала цены под контролем, пока не сформировалась рыночная инфраструктура, пока не были накоплены значительные товарные ресурсы. И цены были «отпущены на свободу» только тогда, когда руководство страны убедилось, что благодаря механизму конкуренции цены не будут повышаться, а даже будут понижаться. Считаю, что на данном этапе нашего развития необходим контроль за ценами…