Юрий Богданов - 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

После этого удачного опыта замминистра Богданова направляли в длительные поездки на строительство Куйбышевской и Сталинградской гидроэлектростанций, а также Волго-Балтийского канала.

Видимо, за время пребывания Богданова в командировках он совсем отошёл от московских дел, и министр 2 июня 1952 года вновь написал письмо в ЦК с просьбой освободить фактически не работавшего начальника от занимавшейся им должности в Управлении МВД «в связи с переводом его на работу в центральный аппарат министерства». Административный отдел ЦК отписал, что имеется мнение руководства «с предложением т. Круглова согласиться». Приказом МВД СССР от 24 июня 1952 года замминистра внутренних дел СССР Богданов был, наконец, освобождён от совмещавшейся им должности в УМВД МО. Этим же приказом на данное место назначили бывшего заместителя начальника полковника Щербакова.

В связи с переходом заместителей министра внутренних дел Рясного и Обручникова на аналогичные должности в госбезопасность, уходом на другую работу замминистра За-венягина и смертью замминистра Чернышова, на Богданова в соответствии с распоряжением министра от 26 июня 1952 года в дополнение к старым теперь свалилось ещё значительное число оказавшихся бесхозными ведомств. Ему было поручено наблюдать за работой Главного управления лагерей железнодорожного строительства (ГУ/1ЖДС), некогда родного Главного управления строительства шоссейных дорог (ГУШОСДОР), Главного архивного управления (ГАУ), Сталинградгидростроя, Куйбышевгидростроя, Среднеазиат-гидростроя, Особого дорожно-строительного корпуса (ОДСК), УМВД по МО и Отдела детских колоний (ОДК) [А.5]. В общем, Николай Кузьмич оказался в ту пору в роли одного из основных заместителей министра, тянувшего всю строительную работу.

В плане реализации этой руководящей деятельности можно отметить несколько имеющихся в нашем распоряжении приказов. 25 июля 1952 года были введены утверждённые Богдановым «Нормы выработки» на работы по очистке площадей от мелкого леса и кустарника в зоне затопления водохранилища Куйбышевской ГЭС. При этом устанавливались размеры будущего морского дна, которое должно быть обработано бульдозерами и кусторезами, а также приведено в порядок «ручным способом со сжиганием».

Аналогичные приказы, нацеленные на более чёткую организацию работы, были подписаны Богдановым по Шекснагид-рострою, Главгидроволгострою, Гидропроекту МВД СССР и др.

А в ГУШОСДОРе пришлось наводить порядок в связи с «неудовлетворительным состоянием трудовой дисциплины», требования к которой в те годы опять непомерно ужесточились. Начальника Главка Н.И. Литвина обязали принять необходимые меры [А.5].

Начало 1950-х годов было сопряжено с чрезвычайно интенсивной работой МВД. Очередной отпуск руководящим работникам хотя приказом и предоставлялся, но фактически для отдыха не использовался. Однако свою супругу Николай Кузьмич иногда отправлял на курорт, чтобы в санатории мама могла подлечить сердце и особенно болевшие от полиартрита суставы пальцев рук. Оставаясь дома со своими сыновьями, папа старался, насколько возможно, уделять нам внимание. В своём письме в Цхалтубо отдыхавшей мамочке отец посылал привет от «папки, сыновей и прочих домочадцев». Сообщал, что «дома обстоит всё в порядке, ребятки учатся, здоровы». Подробно описывал наши школьные дела, отмечал, что «Юра старательнее и правильнее делает, а Вова очень рассеянный». По случаю праздника 23 февраля «на дачу не ездили, так как началась сильная оттепель». Вместо этого «гуляли на улице, потом я их вымыл в ванне и в 4 часа отправил к Головковым на день рождения Игоря. Вернулись они в десятом часу, довольны, как говорил мне Юра утром». Николай Кузьмич просил супругу при возможности на месте продлить срок пребывания в санатории: «Дополнительное лечение имеет огромное значение, так как закрепит здоровье». В заключение подписал: «Остаёмся любящие тебя Вова, Юра, папа» [А. 19].

К началу 1953 года состав заместителей министра внутренних дел пополнился тремя новыми руководителями: инженер-полковниками П.Г. Шмаковым и П.К. Георгиевским и генерал-майором интендантской службы Я.Ф. Горностаевым. Теперь нагрузка на Богданова несколько снизилась, и под его наблюдением остались только ГУ/1ЖДС, ГУШОСДОР, ГАУ, ОДСК, к которым прибавился (обычно курировавшийся лично министром) 4-й специальный отдел, ведавший небезызвестными шарашками — специальными конструкторскими бюро [Л.23]. В качестве административно-общественного поручения совместным приказом МВД и МГБ от 7 января 1953 года Богданов, как и прежде, был включен в состав 6 членов президиума Центрального Совета физкультурноспортивного ордена Ленина общества «Динамо», председателем которого назначили замминистра госбезопасности А.А. Епишева.

Глава 30. В условиях «холодной войны»

С течением времени противоречия между США и Великобританией, с одной стороны, и СССР — с другой, не только не сглаживались, но постепенно всё сильнее обострялись. О прошлом союзничестве пришлось окончательно забыть.

По указанию президента США Трумэна был разработан обширный доклад «Американская политика в отношении Советского Союза», где излагались основные принципы и методы готовившейся войны. Соединённые Штаты хотели разговаривать с нашей страной исключительно языком силы, показав при этом, что они располагают достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР. Специалисты советовали своему президенту: «США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну». Для этого им нужна «высокомеханизированная армия, перебрасываемая морем и по воздуху, способная захватывать и удерживать ключевые стратегические районы, которую должны поддерживать мощные морские и воздушные силы». Американские стратеги предсказывали, что «война против СССР будет тотальной в куда более страшном смысле, чем любая прошедшая война» [Л.45].

В соответствии с этой концепцией стали, как ядовитые грибы, рождаться тщательно разработанные планы разгрома нашей страны. В одном рекомендовалось нанести первый удар по 20 советским городам. В другом считали более правильным сбросить 133 атомные бомбы на 70 городов, из них 8 на Москву и 7 на Ленинград. Ещё лучше было бы кинуть 200 атомных бомб и 250 тыс. тонн обычных зарядов на 100 городов. Совсем прекрасно, если сбросить 300 атомных бомб и т. д. При этом скрупулёзно подсчитывалось, сколько миллионов людей погибнет после первого удара, второго, третьего… и как потом поступать с человеческими остатками [Л.45]. В то же время президент Трумэн постоянно стремился обвинить Советский Союз в агрессивных намерениях.