Серафима Чеботарь - 50 величайших женщин. Коллекционное издание

За час до венчания Александры и Владимира стало известно, что накануне Виктор Острогорский, тайно влюбленный в нее, пытался покончить с собой. Он травился угарным газом. Спасла его случайно зашедшая экономка – но он остался калекой на всю жизнь.

Владимир обожал свою молодую жену, буквально носил ее на руках, а когда Александра поняла, что ждет ребенка, счастью его не было предела. Сама же Шура стала осознавать, что брак ее был ошибкой – Владимир не был тем, кого она хотела видеть рядом. Слишком зауряден. Слишком скучен…

Шура Домонтович, 1891 г.

Родившегося сына назвали в честь деда Михаилом. В семье его прозвали Хохля – из-за сумрачности и серьезности не по годам. Заботы о ребенке, обустройство отдельной квартиры, денежные дела, бытовые проблемы – ко всему этому Шура не была готова, все тяготило ее, отталкивало. С завистью смотрела Шура на свою сводную (по матери) сестру Евгению – у нее был прекрасный голос, и она под псевдонимом Мравина стала примой Императорского оперного театра. У нее было «дело», и ее не обременяла семья – в отличие от самой Шуры.

На помощь пришла бывшая домашняя учительница Шуры Мария Страхова. Теперь она работала в публичной библиотеке известного собирателя книг Николая Рубакина. На базе этой библиотеки Страхова создавала передвижной музей учебных пособий – и Шура стала ее помощницей. И библиотека, и музей были местом сборищ столичной либеральной молодежи. Именно там Шура познакомилась с Лялей (Еленой) Стасовой – племянницей великого критика Владимира Стасова и дочерью известнейшего адвоката Дмитрия Стасова. Елена, убежденная марксистка, обратила новую подругу в свою веру. Шурочка вдохновилась идеями социального равенства. В свою очередь, она заразила этими мыслями свою ближайшую подругу Зою Шадурскую, а за ней – и ее сестру Веру, ставшую к тому времени знаменитой артисткой под псевдонимом Юренева.

Чтобы избавить Зою от родительской опеки, Шура задумала устроить ее фиктивный брак с приятелем и однокашником своего мужа Александром Саткевичем. Какое-то время и вправду жили коммуной. По вечерам собирались все вместе, говорили о делах, читали «социальную публицистику», спорили… Владимир откровенно скучал. Радикальные взгляды его жены и ее друзей были ему чужды.

Одних разговоров Шуре было мало – она взялась за статьи, в основном посвященные вопросам пола и роли женщины в обществе. Как она впоследствии признавалась, муж из-за своей неопытности не смог разбудить в ней женщину – он в шутку называл ее «рыбой», она отзывалась о супружеских обязанностях как о «воинской повинности». Угнетавшая ее неудовлетворенность сублимировалась в пространных рассуждениях на сексуальные темы, перемешанные с пассажами о социальном неравенстве, классовой борьбе и тому подобных вещах, которые она сама относила к сфере своего «настоящего дела».

План соединить Зою с Саткевичем не сработал: вместо Зои Саткевич увлекся Шурой. К сожалению, при всей своей красоте и уме Зоя была начисто лишена того женского очарования, которого у Шуры было в избытке. Саткевич долго боролся с собой – страсть к жене лучшего друга противоречила всем его принципам. Шура долго не могла определиться – любит ли она его и как можно любить двоих сразу… Да и обманывать мужа было невыносимо. В конце концов они во всем признались Владимиру. Тот был потрясен, но Шуру ни в чем не винил – наоборот, посоветовал ей поступать так, как она сочтет нужным. Александра с сыном съехала от мужа и поселилась в меблированной комнате. Без Саткевича – ему лишь иногда позволялось навещать ее. Она хотела наконец-то начать самостоятельную жизнь – в духе тех идей, которые она почерпнула из любимых ею книг.

Однако покоя в душе не было. Чтобы разобраться в себе, она решает уехать в Швейцарию. Официальным поводом было желание Шуры Коллонтай – фамилию мужа она сохранила на всю жизнь – заполнить пробелы в образовании. Она поступила на семинар профессора Геркнера, читала запоем книги по экономике. Но постепенно для учебы не остается времени – Шура все больше и больше погружается в политику. Ее статьи о положении рабочих в Финляндии (сказалось частое проживание на дедовской мызе Кууза), предстоящих в России реформах и женском вопросе быстро принесли ей известность. Она сошлась с Розой Люксембург, Плехановым, Карлом Каутским, Лафаргами (дочерью и зятем Карла Маркса) и другими видными социалистами-марксистами. За два года пребывания за границей она несколько раз возвращалась в Петербург – похоронить сначала мать, потом отца. Хоть они и смирились с ее выходками, но здоровье их было сильно подорвано. Муж всячески поддерживал ее. Сын воспитывался гувернантками. Верный Саткевич взял на себя все заботы о ее имуществе, решал любые возникающие у нее проблемы. В квартире, которую Шура сняла вместе с Зоей, он появляется уже практически на законных основаниях – к их «вольному союзу» привыкло даже начальство полковника Саткевича. Времена изменились: демонстративный «греховный» альянс Максима Горького с актрисой Художественного театра Марией Андреевой, поначалу вызвавший бурю протестов, уже воспринимался как норма.

С сыном Мишей, 1901 г.

9 января 1905 года Шура участвует в шествии к Зимнему дворцу. После расстрела этой мирной демонстрации – печально знаменитого Кровавого воскресенья – она включилась в агитационную борьбу. Тогда обнаружился ее самый яркий талант – оратора, умеющего зажечь любую толпу. На выступлениях она познакомилась с Лениным, Мартовым и экономистом Петром Масловым. Под влиянием последнего Коллонтай становится убежденной меньшевичкой.

Как и всю ее жизнь, мужчины Коллонтай завладевали ее душой и телом, овладевая сперва ее разумом. Петр Маслов сумел покорить ее своей начитанностью, острым умом и знанием марксизма. Александра – согласно своим принципам – была готова бросить все ради охватившего ее чувства. Но жена Маслова оказалась на редкость ревнивой. Лишь то, что они оба получили приглашения на очередной партийный съезд, позволяло им встречаться.

После выхода в России ее книги «Финляндия и революция» Александре Коллонтай стал грозить арест – в книге увидели призыв к вооруженному восстанию. Сочувствующие ей (среди них был Горький) собрали три тысячи рублей, чтобы освободить ее под залог. Но слежка продолжалась. Спасти могла только эмиграция. И после пышных проводов в доме ее новой подруги Татьяны Щепкиной-Куперник, знаменитой переводчицы, она по фальшивому паспорту уезжает в Финляндию. На этот раз она покинула Россию на восемь лет.

Она постоянно переезжала, меняла города и страны, словно никак не могла успокоиться. Ей было легче, чем многим российским эмигрантам, – прекрасное знание четырех европейских языков, общительность и любовь к перемене мест помогали ей преодолеть тот барьер, за которым остались многие ее соотечественники. Хотя доходы от имения становились все меньше – оставшись без надзора генерала Домонтовича, управляющий стал подворовывать, – она поражала окружающих своими нарядами, мехами, драгоценностями: на их покупку уходили практически все ее гонорары за статьи. Блистающая красотой, женственностью, обаянием, обольстительная, энергичная и неукротимая Александра, как магнит, притягивала к себе всех, кто соприкасался с нею. Постепенно тайная связь с Масловым начинает утомлять ее – она устала от того, что он боится своей жены, боится показаться вместе с ней, она устала от него самого… Маслов уже был готов ради нее бросить все и всех, но ей уже это было не нужно.