Эдуард Филатьев - Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам

В «Я сам» появилась такая запись:

«Осип Брик радует. Покупает все мои стихи по 50 копеек строку».

И так поступал тот, про кого Василий Васильевич Катанян написал:

«Если человек не был ему интересен, он посреди разговора вставал и уходил к себе».

А к Маяковскому Осип Брик относился совсем иначе. Лили Юрьевна как-то потом сказала:

«Володя для него был не человек, а событие».

О том, что в «Облаке в штанах» оставила цензура – Виктор Шкловский:

«Из книги вырезано почти всё, что являлось политическим credo русского футуризма, остались любовь, гнев, прославленная улица и новое мастерство формы».

Поэт-футурист Константин Большаков:

«Критики Маяковского, по крайней мере, большинство, восторгались молодостью, жизненностью, здоровьем книги, приветствовали сильную безболезненную молодость, идущую на смену неврастенической дряблости декаденства…

Поэты же пленились в Маяковском сжатостью его образов, лаконической аграмматичностью его периодов, простой каждодневностью его словесного обихода, словом, всем, «что есть в Маяковском и в чём есть Маяковский»».

Вышедшее из печати «Облако в штанах» Маяковский подарил Горькому, сопроводив книгу дарственной надписью:

«Алексею Максимовичу с любовью Вл. Маяковский».

И, конечно же, Маяковский познакомил Бриков со своими друзьями-футуристами: Давидом и Николаем Бурлюками, Василием Каменским, Виктором Хлебниковым, Николаем Асеевым, Виктором Шкловским. Лили Брик вспоминала:

«Бурлюк пришёл к нам, поздоровался и сказал: "Встаньте, пожалуйста, под лампу, так, повернитесь "и остался очень доволен осмотром».

А Николай Асеев впоследствии написал об Осипе Максимовиче:

«Вообще О.М. был кладезем премудрости, и Маяковский как-то совершенно серьёзно сказал мне:

– Почему вы не напишете поэму о Брике?»

Высказался Асеев и о Лили Брик, точнее, о её глазах {«яркие жаркие глаза хозяйки») и её суждениях:

«Мы – я, Шкловский, кажется, Каменский – были взяты в плен этими глазами, этими высказываниями, впрочем, никогда не навязываемыми, сказанными как бы мимоходом, но в самую гущу, в самую точку обсуждаемого».

В свою очередь, Лили Юрьевна рассказывала о Маяковском:

«Когда мы познакомились, он сразу бросился бешено за мной ухаживать, а вокруг ходили мрачные мои поклонники, и, я помню, он сказал: "Господи, как мне нравится, когда мучаются, ревнуют… "»

Вскоре Лили Брик стала для него просто Лилей.

Новая любовь

Василий Васильевич Катанян:

«Маяковский ухаживал за Лилей бурно, безоглядно. Ему нравилось и то, что перед ним была дама, женщина другого круга – элегантная, умная, воспитанная, до конца непознаваемая, с прекрасными манерами, интересными знакомыми и лишённая всяких предрассудков. Когда ей хотелось, то „светскость“ она приглушала ироничной богемностью: и эксцентричными клетчатыми чулками, и расписной шалью с лисьим хвостом и варварскими украшениями – смотря по настроению. Непредсказуемость была у неё в крови. Она была начитана не меньше Бурлюка, который был для него авторитетом, и в дальнейшем таким же авторитетом станет для него и Лиля».

Сама же Лили Юрьевна по этому поводу писала:

«Это было нападение. Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня… И хотя фактически мы с Осипом Максимовичем жили в разводе, я сопротивлялась поэту. Меня пугала его напористость, его рост, его громада, неуёмная, необузданная страсть. Любовь его была безмерна».

И ещё много лет спустя Лили Юрьевна написала:

«Я сразу поняла, что Володя гениальный поэт, но он мне не нравился. Я не любила звонких людей – внешне звонких. Мне не нравилось, что он такого большого роста, что на него оборачиваются на улице, не нравилось, что он слушает свой собственный голос, не нравилось даже, что фамилия его – Маяковский – такая звучная и похожая на псевдоним, причём на пошлый псевдоним».

Впрочем, «сопротивляемость» Лили Юрьевны продолжалась не очень долго. Бенгт Янгфельдт пишет:

«Маяковский и Лили начали встречаться, в его квартире или в каком-нибудь доме свиданий, где, по словам Лили, Маяковскому нравилась необычная обстановка, красный бархат и позолоченные зеркала… Они были неразлучны, ездили на острова, гуляли по Невскому, Маяковский в цилиндре, Лили в большой шляпе с перьями. По ночам они часто бродили по набережной. По сравнению с Лили все женщины казались Маяковскому неинтересными, любовь к ней одной одним махом изменила всю его жизнь».

Василий Васильевич Катанян:

«Они встречались каждый день и стали неразлучны, но его чувства доминировали. Лиля же была спокойнее и умела держать его на расстоянии, от которого он сходил с ума. Она любила его, но не без памяти. Он скоро стал звать ее Лилей и на „ты“, а она долго обращалась к нему на "вы " и звала по имени и отчеству, соблюдая „пафос дистанции“. Она была то нежна с ним, то отчужденно-холодна, и Маяковскому казалось, что Лиля околдовала его, вселила в него безумие».

Но возникает вопрос: а как же Эльза Каган?

Василий Васильевич Катанян написал об этом:

«По письмам Маяковского и Эльзы той поры, когда он уже увлёкся Лилей, видно, что разрыв прошёл нелегко для Эльзы. Письма свидетельствуют о том, что чувства Эльзы ещё не остыли, она ревнует и досадует:

«Жду тебя с нетерпением, люблю тебя очень. А ты меня не разлюбил? Ты был такой тихий на вокзале… Целую тебя, родненький, крепко, крепко».

«Как у тебя там всё? Жду тебя очень, неужели не приедешь? Напиши хоть, что любишь меня по-прежнему крепко. Целую тебя, милый, много раз».

И так из письма в письмо.

Но ЛЮ с детства умела влиять на сестру и подчинять её своей воле. И Эльза не порвала ни с Лилей, ни с Владимиром Владимировичем, а, страдая и досадуя, подчинилась "обстоятельствам " и сохранила с Маяковским прекрасные отношения до конца его дней. А до конца своих – восторг перед его поэзией, который она испытала ещё в ранней юности».

А что Маяковский?

У него и у Осипа Брика появились новые прозвища. Дело в том, что Лили называла мужа «Ося» или «Осик». Маяковского она стала звать не Володей, а на привычный манер – «Волосиком».

Как истинный поэт-футурист Маяковский произвёл «звуковую инструментовку» этих слов. Прежде всего, он прочёл оба прозвища – Осик и Волосик – справа налево. Получилось «Кисо» и «Кисолов».

Сразу возник вопрос: кто же это такой – Кисолов? Найти ответ было проще простого: Кисолов – это тот, кто занимается ловлей Кис. То есть маленькая собачка – щенок!