Анри Труайя - Екатерина Великая
Екатерина хорошо осведомлена о республиканских мечтаниях Александра. В его возрасте она придерживалась таких же взглядов. Это болезнь молодости, и она пройдет так же, как прошла у нее. Инстинктивно она чувствует, что он создан из истинно монархического материала. И потом, выбора-то у нее нет. Все, что угодно, только не отвратительный Павел с его пруссачеством и ненормальностями. Надо торопиться, чтобы не опоздать. Ничего не оставлять на авось. Письменный акт, черным по белому, чтобы было бесспорно. С помощью Безбородко она втайне готовит манифест, отстраняющий сына Павла от наследования в пользу внука Александра. Она предполагает опубликовать этот манифест в начале будущего года, а пока кладет его в личную шкатулку. До этого, по совету Платона Зубова, она хочет выдать замуж старшую из внучек, Александру, за молоденького короля Швеции Густава IV. Четыре года тому назад был убит Густав III, прозванный ею «Братом Гу», и с тех пор, несмотря на все усилия дипломатов, отношения между Стокгольмом и Санкт-Петербургом никак не наладятся. Женив восемнадцатилетнего короля Швеции на тринадцатилетней Александре, можно было бы по-семейному решить много политических проблем. Тем более что у Густава, как говорят, «очаровательное личико, говорящее о уме и доброте», а Александра – самая хорошенькая, самая простодушная и милая из всех европейских принцесс на выданье. Поскольку возраст еще не позволяет поженить их сейчас же, свадьбу отложат на пару лет. А обручение совершить можно хоть сейчас. Переговоры ведет Платон Зубов как министр иностранных дел. Надо сказать, переговоры нелегкие. Шведы считают обязательным, чтобы принцесса приняла протестантскую веру, а Екатерина, наоборот, полагает, что ее внучка по своему рождению достаточно высокого ранга, чтобы не выполнять это условие. Будучи принцессой императорских кровей, Александра должна остаться в своей религии и иметь в Стокгольме свою православную часовню со священнослужителями. Такая непримиримая позиция царицы объясняется, по-видимому, тем тяжелым путем, который прошла когда-то немецкая принцесса захудалого рода, вынужденная отказаться от лютеранства, чтобы выйти замуж за наследника российского престола. Какой блестящий реванш за свое прошлое! Платон Зубов и его советник Марков пытаются лавировать в переговорах со шведами. Споры то разгораются, то утихают, запутываются и заканчиваются с той и с другой стороны полуобещаниями, отнюдь не проясняющими обстановку. С обеих сторон рассчитывают, что в суете последних минут смогут преодолеть сопротивление противной стороны и «скомкать» церемонию обручения, как надеется Марков.
В августе 1796 года юный король Швеции и его дядя, герцог Судерманский, регент королевства, прибывают в Россию. Взрослые еще насторожены, а между Густавом и Александрой – уже любовь с первого взгляда. Густав предстал перед девицей как сказочный принц из раннего детства. Это подтверждает и княгиня Головина в своих воспоминаниях: «Черный костюм шведского короля и волосы до плеч добавляют к благородному облику нечто рыцарское…» Екатерина же в письме Гримму пишет: «Это прекрасный юноша, и в нынешней Европе наверняка ни в одном королевстве не найдется никого, кто мог бы с ним сравниться». Через несколько дней она же продолжает: «Все в восторге от юного короля, и взрослые и дети. Он изумительно воспитан, отлично поддерживает беседу в самом приятнейшем духе. У него очаровательные черты лица, большие, очень живые глаза, величественная походка, рост высокий, он строен и гибок, любит танцевать, легко прыгает, все движения ловки. Кажется, ему здесь нравится… Барышня тоже ничего против него не имеет, некоторая скованность первых дней прошла, и, по-видимому, ей очень хорошо со своим возлюбленным. Признаюсь, это – редкая пара».
Чувствуя, что весь двор за ними следит, молодые пожирают друг друга глазами, говорят между собой очень быстро и ищут малейший способ побыть вместе. Екатерина потирает руки. «Любовь торжествует», – говорит она. Еще несколько дней – и дело будет сделано. После бала в австрийском посольстве она пишет Гримму: «Бал был очень веселым, прошел слух, что обо всем договорились окончательно на словах. Не знаю уж, как это случилось, из озорства или еще как, но, танцуя, влюбленный решил слегка пожать ручку суженой. Побледнев как полотно, она сказала гувернантке: „Вы только представьте себе, что он сделал! Он пожал мне руку во время танца. Я не знала, как поступить“. А та спрашивает: „И что же Вы сделали?“ Девочка отвечает: „Я так испугалась, что чуть не упала!“»
Очарованный такой наивностью, Густав, даже не посоветовавшись с регентом, идет прямо к императрице и взволнованно говорит ей, что любит Александру и просит ее руки. Бабушка в восторге: поистине любовь не знает преград и сильнее всех дипломатов на свете. Официально разрешенная идиллия расцветает вовсю. Великая княгиня, мать невесты, пишет мужу, оставшемуся в Гатчине, записку за запиской, где сообщает о делах и поступках молодых: «Наши дорогие суженые сидят рядышком и тихо воркуют, до меня доносится только голос юноши». Король Швеции до того влюблен, что хочет приблизить день свадьбы. Великая княгиня-мать обещает помочь: «Положитесь на меня, господин Густав (sic). Хотите, я поговорю с императрицей?» Он хочет и за ужином уже перед всеми ведет себя «самым нежно-влюбленным образом с невестой». На следующий день еще больше радости в очередном письме от матери к отцу: «Милый друг, слава Богу: обручение назначено на понедельник вечером… Обручать будет митрополит… В тронном зале будет бал».
В семь часов вечера в понедельник, 11 сентября, огромный зал полон гостей. Здесь знатнейшие сановники империи, весь дипломатический корпус, представители высшего духовенства, именитые зарубежные гости. Кажется, все созвездия спустились с небосклона на мундиры и фраки мужчин: кресты, знаки отличия, нашивки, вензеля, бриллианты… Императрица в горностаевой мантии восседает на троне под балдахином, увенчанным двуглавым орлом, величественная, с короной на голове и со скипетром в руке. Справа от нее – великий князь Павел, официальный наследник. Слева – любимчик Александр. У ног, на пуфике сидит бледная от волнения невеста в парадном белом платье, шитом серебром. На хорах оркестр готов по первому сигналу начать торжественно-веселые мелодии. Ждут юного короля. А он в соседнем зале с Платоном Зубовым рассматривает контракт обручения. В нем, разумеется, есть пункт, по которому Александра после женитьбы сохранит свое вероисповедание. Как полагает Екатерина, Густав молча согласился с такой перспективой во время нежных бесед с невестой. Так что осталась чистая формальность – поставить подпись. Что же там происходит? Лишь бы Платон Зубов не столкнулся с какой-нибудь непредвиденной трудностью!
