Владислав Карнацевич - 10 гениев войны

Наполеон со своей небольшой свитой (маршал Бертран с женой, генерал Монтолон с женой, генерал Гурго, преданный офицер Лас-Каз, слуга Маршан и др.) поселился в поселке Лонгвуд. Губернатор острова Гудсон Лоу позволил пленнику, которого не любил и боялся, пользоваться определенной свободой – гулять, ездить верхом, принимать гостей. В другом небольшом городке находился английский гарнизон. Были в Лонгвуде и представители стран-победительниц, которых до самой смерти императора не пускали в его дом. Удивительно, но бывший диктатор по-прежнему оказывал огромное влияние не только на своих приближенных, продолжавших интриговать и бороться за его благосклонность, но и на английских солдат. Он пытался вести активный образ жизни, учил французскому языку знакомую девочку, диктовал воспоминания Лас-Казу. Наполеон откровенно признавал себя великим полководцем и убеждал будущих читателей в том, что он лишь хотел возвысить Францию. Эти мемуары стали ценнейшим историческим источником. Но после такой активной деятельности во главе страны и Европы бывший император никак не мог привыкнуть к размеренному образу жизни на острове Святой Елены. С 1819 года он болел все чаще. Силы Наполеона подтачивал тот же недуг, что и его отца, – рак желудка. 13 апреля 1821 года он начал писать завещание, в котором распределял свое довольно значительное имущество. Главную его часть он завещал офицерам и солдатам, сражавшимся под его знаменами, и местностям Франции, пострадавшим от нашествий 1814 и 1815 годов. В последние дни он неподвижно лежал с открытыми глазами и не стонал. В шесть часов вечера 5 мая 1821 года этот великий человек скончался. Стоявшим у его постели удалось расслышать, как он прошептал: «Франция… армия… авангард».

Через 16 лет тело Наполеона перевезли в Париж, но торжественное перезахоронение состоялось лишь в 1861 году в соборе парижского Дома Инвалидов.

Гельмут фон Мольтке

В среде противодействующих элементов войны редко удается достигнуть идеала; однако результат свидетельствует, что и посредственность может достигнуть цели. Соединение прусских армий в надлежащий момент никогда не считалось, по крайней мере прусским генеральным штабом, особенно блестящей идеей или глубоко ученой комбинацией.

По легенде, в свое время Юлий Цезарь сокрушался перед статуей Александра Македонского. Как же – Александр в возрасте 30 лет уже добился потрясающих успехов, а будущий диктатор был еще так далек от своих эпохальных свершений! До 60 лет ни тот ни другой не дожили. Как, впрочем, и Наполеон Бонапарт, и Густав Адольф… В этом возрасте полководцы предпочитают писать мемуары, но творец нового стиля военного руководства, новой стратегии, в которой учитывался тот рывок, который совершило человечество в XIX веке, классик из классиков – Гельмут фон Мольтке – в 60 еще только двигался к вершине своей славы.

К несчастью, именно его страна стала главной виновницей тех страшных бедствий, которые обрушились на Европу в веке двадцатом. Прекрасно отлаженная, прошедшая проверку в боях германская военная машина так и не смогла остановиться на достигнутом в эпоху Бисмарка и его блестящего помощника – начальника генерального штаба. Может, немцы слишком уверовали в несокрушимость своей армии? И немудрено! Имея во главе ее такого человека, как Мольтке, можно решить, что все события любой войны можно предугадать, просчитать, распланировать. Надо только вооружиться пером, линейкой и транспортиром, окружить себя такими же вдумчивыми, педантичными, усидчивыми коллегами… И тогда армия выйдет на рубеж в указанное время, там ее встретит обреченный на неуспех противник, битва начнется и закончится точно в срок и с нужным результатом, и главнокомандующий, поставив последнюю галочку, доложит монарху: «Сражение происходило в точном соответствии с пожеланиями Вашего Величества». Так, как это делал незабвенный «великий молчальник».

Со времен Тридцатилетней войны в XVII веке Германия оставалась раздробленной на герцогства, королевства и княжества, враждовавшие друг с другом более активно, чем с внешними врагами. Этим пользовались крупнейшие державы, каждая находила здесь опору в том или ином владении, всех устраивало отсутствие на своих границах – западных или восточных – слишком сильного соседа. Этим пользовались и полководцы, в частности Наполеон, поставивший большинство германских государей в унизительное положение, бивший их поодиночке. Естественно, чересполосица в Германии мешала нормальному экономическому росту, немецкие буржуа не были конкурентами французам или англичанам в вопросе отношений с колониями.

Уже в XVIII веке прогрессивные деятели Германии говорили о необходимости объединения немецких земель. В роли же объединителя могли выступить два государства: Австрийская империя или усилившаяся к этому времени Пруссия. В связи с этим были два варианта пути такого объединения: «великогерманский», когда немецкие земли, а также венгерские и часть славянских оказывались под властью Габсбургов, и «малогерманский» – объединение лишь немецких областей под властью Гогенцоллернов.

Наполеон отчетливо показал немцам всю невыгоду их распыленного положения. Германские княжества продемонстрировали всю свою экономическую, политическую, военную слабость; благодаря императорским перекройкам европейской карты стала очевидной условность сформировавшихся исторических границ этих княжеств. В победе над Наполеоном на поле сражения под Лейпцигом и потом при Ватерлоо немцы (пруссаки, саксонцы и другие) играли уже заметную роль, они уже могли говорить о национальной гордости, о больших возможностях, открывшихся перед их страной. С другой стороны, влияние переживших революцию французов (что нашло отражение и в кодексе Наполеона) сказалось и на развитии социально-экономического строя внутри Германии. Еще когда Бонапарт практически безраздельно правил континентом, та же Пруссия пошла на серьезные реформы буржуазного характера. Венский конгресс 1815 года, конечно, не создал германского монолита, но потрясения первой четверти XIX века дали толчок к развитию в Германии объединительных тенденций. Пруссия же неуклонно двигалась к тому, чтобы стать главным проводником этих процессов.

Страшная катастрофа в битве при Йене в 1806 году не только поставила Пруссию на колени, но и способствовала бурному росту здорового национализма, активным поискам путей усиления страны во всех отношениях. Было отменено крепостное право, проводились другие реформы буржуазного характера. Это в полной мере и чуть ли не в первую очередь касалось и военного дела. Здесь даже при наступлении периодов реакции в следующие полвека устойчиво сохранялось направление на модернизацию.