В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
10
По сведениям, полученным ротмистром фон Розенбергом от его однополчанина ротмистра князя Урусова, приходившегося племянником сенатору Бельгарду, последний приехал в Берлин с намерением начать здесь работу, которая была весьма схожа с нашими планами.
Сенатор Бельгард был в свое время губернатором в Эстляндии и затем занимал пост главноуправляющего по делам печати.
11
Положение русских офицеров и солдат в Польше было действительно ужасное, и в этом я убедился сам, когда в мою армии прибыли оттуда первые добровольцы. Все они были обобраны поляками и приезжали в грязных лохмотьях. В данном случае поляки наглядно показали свою культурность и принадлежность к Европе.
12
Генерал Глобачев, как было указано выше, входил в состав комиссии военнопленных, командированной в Россию для установления связи с антибольшевистскими русскими кругами (проект подпоручика Клумова). Генерал Глобачев попал в германский плен при взятии крепости Ново-Георгиевск, где он занимал пост начальника штаба.
13
Полковник Вырголич был жандармским офицером и не имел никакого строевого стажа, а также боевого опыта минувшей кампании. Выбор его начальником отряда лежит всецело на ответственности сенатора Бельгарда, который, настаивая на этом назначении, имел свои личные соображения. Об этих соображениях сенатора я буду говорить ниже.
14
Вся эта организация в 2500 человек в Польше оказалась сплошным блефом и на самом деле состояла из самого сенатора Бельгарда, жандармского полковника Вырголича, некоего г. Радко-Дмитриева и 20-летнего сына Бельгарда в чине прапорщика артиллерии.
15
Генерал Гурко был сыном известного по Русско-турецкой войне 1877 года генерал-фельдмаршала Гурко. Сам генерал в минувшую Европейскую войну командовал Особой армией, в которую входили гвардейские части и затем временно заменял генерала Алексеева на посту начальника штаба Верховного Главнокомандующего государя императора. После революции генерал Гурко, резко выразив протест против губительных для армии действий Керенского, покинул свой пост командующего и выехал за границу. Таким образом, генерал Гурко как по своим личным качествам, так и по служебному стажу являлся единственным, который мог бы своим авторитетом объединить всех нас. Однако генерал, несмотря на неоднократные к нему обращения стать во главе добровольческого движения, неизменно отказывался, находя, что выступление преждевременно.
16
За это время нами было получено сведение от начальника канцелярии русской миссии Генерального штаба подполковника Сияльского, что генерал Монкевиц послал пространный доклад генералу Щербачеву в Париж, в котором, между прочим, писал: «Здесь имеется группа офицеров определенной германской ориентации, которая работает отдельно и надеется получить согласие германского правительства на поддержку русских добровольческих отрядов. Эти отряды предполагается формировать из военнопленных и интернированных в Германии русских офицеров и солдат и затем переслать на Курляндский фронт». В связи с этим подполковник Сияльский высказал предположение, что поездка генерала также касается нашей работы.
17
Полковник Соболевский имел группу офицеров и солдат в 250 человек, с которой он хотел перебраться на Прибалтийский фронт. Он поддерживался «организацией» Дерюгина, но затем, разочаровавшись в ней, обратился непосредственно к князю Ливену.
18
Ротмистр фон Розенберг, как начальник военного отдела, непосредственно подчинялся командующему всеми русскими силами в Курляндии, то есть ротмистру князю Ливену. На это подчинение он согласился, так же как и я, в целях скорее достигнуть общего соглашения.
19
Полковник Вырголич не мог представить именного списка и потому ограничился заявлением, что его отряд будет формироваться из офицеров и солдат, в настоящий момент находящихся в Польше.
20
Ввиду продовольственного кризиса в Германии английская и американская военные миссии снабжали лагеря военнопленных продовольственными посылками, которые они направляли для распределения в русскую миссию Красного Креста в Берлине.
21
Генерал Квицинский один из первых приноровился к требованиям «завоеваний революции»: одел красный бант и, выполняя беспрекословно веления комиссаров, сильно способствовал разложению армии. Далее его имя было связано с историей пленения офицеров в «Музее», имевшего место во времена гетмана Скоропадского в Киеве. Насколько генерал Квицинский был виноват во всем этом, я не хочу касаться, но укажу только, что большинство офицеров не могли забыть этого инцидента и обвиняли генерала в предательстве. Генерал Квицинский из Германии выехал в Архангельск на Северный фронт, командующий которым генерал Миллер назначил его своим начальником штаба. Все офицеры фронта были против этого назначения и постоянно твердили: «Генерал Квицинский нас выдал в Киеве, выдаст и теперь». Слова эти оказались пророческими. Генерал Квицинский, будучи против заблаговременной эвакуации армии, в критический момент бросил ее и благополучно уехал со штабом из Архангельска на ледоколе «Минин». Его план отступления на Мурманск, составленный в кабинете, на практике оказался совершенно непригодным, и вся Добровольческая армия Северного фронта, отрезанная большевиками от Финляндской границы, была вынуждена сдаться на милость победителя. Какова была эта милость, я думаю, никто не сомневается. Генерал Квицинский, после этого, второго, позорного выступления, остался в Норвегии и занялся сапожным делом, но вскоре умер.
22
Ведение лагерями военнопленных было изъято из военного министерства и передано специально назначенному инспектору всех лагерей. Этим мероприятием министерство освобождалось от переписки с «союзными» военными миссиями по этому поводу и кроме того затрудняло им сношения, так как инспектор находился не в Берлине. Инспектору подчинялись все германские коменданты лагерей, которые способствовали нашей работе.
23
Даровые проездные билеты присылались начальнику военного отдела совершенно готовыми и ему оставалось вписать только фамилию отправляемого.
24
Начальник военного отдела сообщал через своего офицера для поручений число прибывающих добровольцев в Балтийское бюро.
25
Эшелоны отправлялись смешанные из русских добровольцев и германских. Последние вербовались Балтийским бюро для германских добровольческих частей в Курляндии. Эшелоны обыкновенно отправлялись с разных вокзалов и большей частью поздно вечером. Надо отдать справедливость: дело отправки эшелонов было поставлено блестяще и никаких затруднений не происходило. Много сложнее была переправка добровольцев из лагерей в Берлин.
26
В состав финансовой комиссии входили: председатель – сенатор Бельгард, члены – крупный помещик юга Эдуард Фальц-Фейн,
