Николай Леонов - Лихолетье

Когда-то давно я видел жуткий эстрадный номер. Ведущий заранее договаривался с 20 сидящими на сцене статистами, чтобы они, не моргнув глазом, называли показываемый им черный шар белым, а белый — черным. Потом на сцену приглашался ничего не подозревавший случайный человек с улицы, его сажали на стул, и на его глазах ведущий спрашивал у каждого из 20 статистов-заговорщиков, какого цвета шар. Один за другим они отвечали: «Белый!», хотя на самом деле шар был черным. Напоследок изобретатель «номера» обращался с этим же вопросом к случайному человеку с улицы, и тот, помявшись, сдавленным голосом отвечал: «Белый!» Примерно таким был и наш механизм насаждения лжи. О его эффективности знали в полном объеме те политиканы-заговорщики, которые карабкались вверх по пирамиде правящих кресел.

Насаждая феодально-бюрократическую систему, нас обманывали, убеждая, что это социализм, зауряднейшую личность подавали как «выдающегося руководителя партии и советского государства», бедность выдавали за процветание, потом стали называть развал государства путем возрождения России, распад общества, расцвет преступности, всеобщую коррумпированность представлять как демократию. Нас отучили видеть вещи такими, какие они есть. Нам повредили разум. Повинны в создании липкой паутины лжи, лишающей наш народ свободы движения, только те, кто одержим особой страстью — властолюбием, и те, кто из корысти помогает им ткать эту паутину. Властолюбцы, как правило, недогружены разумом, но перегружены амбициями. Они будут лгать порой неумело, грубо, но, главное, неутомимо всю свою жизнь.

Политические лидеры, независимо от того, мученики они или герои, — всегда одержимые недугом власти люди. Счастья от них простым нормальным гражданам нет. Они не несут никому благополучия и покоя. Народ — лишь пьедестал для их «героических» дел. Их собственное «я» затмевает все остальное, они отличаются от своих соплеменников болезненной гипертрофией честолюбия. Мы только тогда научимся противостоять ветрянке лжи, когда будем трезво-критически относиться к претендентам на роль наших поводырей и будем судить их только по их делам, по результатам их деятельности, а не по обещаниям и посулам. Это и будет наш шаг, а может быть, и весь путь к гражданскому выздоровлению.

Мне понадобилось 40 лет жизни, чтобы начать сомневаться, 50 — чтобы прозреть, 60 — чтобы очиститься от наваждения политических гипнотизеров. Отвергая политиканскую нечистоплотность личностей или групп личностей, которые ради грошового приза — личной власти — разорили материально, обокрали духовно и обрекли на физическое вымирание один из самых великих народов мира, давший человечеству Пушкина, Достоевского, Толстого, Чайковского, Чехова, Менделеева. Я остаюсь приверженцем социалистического выбора, которому чистосердечно служил. Не большевики изобрели его, и не Маркс был его автором. Корни человеческой мечты о равенстве, о братстве уходят в древние времена. Учение Христа и его апостолов — это только наиболее полно и письменно изложенное представление о справедливом обществе. Мечта о нем всегда сопровождала человечество и в форме религиозных верований, и в форме научных утопий, и в виде практических попыток построить такое общество на Земле. Таких попыток было много, социалистическая революция в России была самой масштабной, самой глубокой и влиятельной из всех ранее предпринимавшихся человечеством. Она окончилась неудачей. Но не потому, что порочна сама идея, а потому, что она была извращена и испоганена теми, кому народ позволил узурпировать власть.

Камо грядеши? Куда пойдет моя, наша Родина? Сегодня, в 1994 году, можно, сжав сердце в комок, сказать, что Россия являет собой зрелище гибнущего очага своеобразной русской цивилизации. Мы являемся свидетелями угасания одного из выдающихся народов мира. Силы нашего народа исчерпаны в результате невероятного перенапряжения материальных и духовных ресурсов на протяжении целого века. Только по официальным данным Министерства обороны, за годы советской власти мы потеряли 10 млн. убитыми в многочисленных войнах и 30 млн. искалеченными, больными, контуженными. В это число входят только военнослужащие, в основном молодые, здоровые мужчины. Примерно вдвое больше потерь было среди гражданского населения от голода, эпидемий, военных действий, репрессий, угона за границу. Истреблена генетическая сердцевина нации. По расчетам российского Генерального штаба, сделанным в конце XIX века, в России должно было бы жить к истечению следующего, XX века 450 млн. человек, а в действительности нет и 160 млн. жителей.

В 1991 году Россия уже в целом больше хоронила, чем рождала. В 1992 году демографы предсказывали сокращение населения в абсолютных цифрах на 1 млн. человек. Дальше будет еще хуже, так как, по статистике, русская женщина рождает всего 1,5–1,8 ребенка за свою жизнь. Вымирание будет прогрессировать. Особенно быстро оно идет в исконно русских областях: Рязанской, Тульской, Владимирской, Московской, Тверской.

За последние десять лет (1980–1990 гг.) средняя продолжительность жизни русского человека сократилась на десять лет. Этот показатель пойдет вниз и дальше, так как 80 % населения сейчас живут ниже черты бедности, лишены возможности нормально питаться, а следовательно, обречены на деградацию, болезни и ускоренную кончину. Невыносимо тяжелые условия жизни обрекают народ на самоубийство. В 1991 году было сделано 3,5 млн. абортов (сравните с 1,5 млн. рождений). Это целое погубленное поколение. Это не менее страшно, чем ужасы бериевского времени, унесшие жизни 800 тыс. наших соїраждан.

Население на российской земле напоминает остатки истребленного народа. 25 млн. пенсионеров-стариков доживают большей частью в нищете свой незадачливый век. Они вскоре уйдут, и численность русского народа сократится до 80–85 млн. человек.

Еще 25 млн. русских живут теперь за рубежами России. На них, превратившихся в национальное меньшинство, сейчас вымещают злобу представители «коренных национальностей» за грехи псевдосоциалистических правительств. Этим миллионам грозит либо изгнание, либо вымирание, либо ассимиляция.

По состоянию на 1 января 1986 г., в стране имелось 4 тыс. специальных детских учреждений и школ для неполноценных детей. В них содержались 667 тыс. человек — жертв алкоголизма и неизжитых социальных трудностей. Социологи считают, что примерно такое же число детей с подобными недостатками осталось в семьях: одним оказалось не под силу устроить своего ребенка в специализированное детское учреждение, где число мест ограничено, другие предпочли нести свой крест сами, жалея детей. Мы скрываем этот позор от себя, не изучаем его причин, не ведем профилактической работы, а потому и не предлагаем средств лечения. Общество не профилактировано, а потому число этих горемычных детей растет. Они подрастут, научатся кое-как заниматься физическим трудом, выйдут «на волю» и начнут воспроизводить другое поколение несчастных.