Геннадий Соколов - Шпион номер раз

Кроме того, спецслужбы и США, и Великобритании периодически обыскивали те квартиры, где жила или останавливалась Мариэлла Новотна. Допрашивались ее друзья и знакомые. Изымались все сколько-нибудь подозрительные фото— и киноматериалы, а также любые другие документы, связывавшие мадам Новотную с влиятельными фигурами двух стран. Вряд ли после таких рейдов у Мариэллы могли сохраниться какие-либо вещи, представляющие опасность для сильных мира сего.

Не стоит недооценивать и элементарное запугивание, которым не брезговали спецслужбы в отношении Новотной и Диббена. Они оба наверняка понимали, что попали в переплет, из которого был один-единственный выход. Он назывался обет молчания. Гораций Диббен хранил его как зеницу ока. Что касается Мариэллы, то молчать эта словоохотливая авантюристка просто не умела. Она продолжала давать многочисленные интервью.

После скандальных событий 1963 года в распоряжении Мариэллы осталась, возможно, последняя из тайн, связанных с ее бурной деятельностью — имя «Человека в маске». За сведения об этом человеке желтая пресса предлагала немалые деньги. И хотя Паффина уже не было на свете, порочить имя друга она не захотела…

До сих пор непонятно, умерла ли Новотна естественной смертью или ей помогли отправиться на тот свет. Вполне возможно, что кое-кто из тех, кому молчание Мариэллы было необходимо, как воздух, решил ускорить ее смерть, дабы не рисковать своей репутацией в ожидании возможных откровений. Кто знает?

Глава 30

Проигранное пари

В ночь на 28 октября 1962 года Иванов гнал свою машину по опустевшему шоссе в Лондон, злой как никогда и униженный до последней крайности. Свою ярость он срывал на шести цилиндрах «Хамбер Супер Снайпа», выжимая из них максимум возможного, вдавив в пол педаль газа.

Радио каждые четверть часа передавало сообщение о том, что советские корабли, шедшие на Кубу, повернули вспять, а Хрущев выступил с заявлением, в котором дал согласие на вывод советских ракет с острова. Иванов выключил радиоприемник, чтобы не слышать этого.

— Наши корабли шли и всегда будут идти туда, куда захотят, — победительно говорил он еще пару часов назад в Кливдене. И самоуверенно добавил: — Держу пари с любым из присутствующих, что советские суда ни за что не изменят своего курса.

Гости кливденского имения Асторов в тот вечер не знали, как обернется дело. Весь мир замер в напряженном ожидании. Войны, казалось, было не избежать. Но опасность все же отступила, сделав события октября 1962 года достоянием истории.

Карибский кризис возник не сразу. После провала американской операции вторжения в заливе Свиней весной 1961 года обстановка вокруг Кубы все более обострялась. ЦРУ и Пентагон разработали план под кодовым названием «Мангуста», который был направлен на подрыв и свержение режима Фиделя Кастро.

В апреле 1962 года во время очередного доклада в Кремле министра обороны СССР Малиновского Хрущев неожиданно перебил маршала:

— Родион Яковлевич, а что, если запустить в штаны американцам нашего ежа?

Малиновский не нашелся что ответить. Все ждали, когда Хрущев пояснит свою мысль.

— Нельзя ли поставить наши ракетные системы на Кубу? Мы пока сильно отстаем от США по боеголовкам — раз в пятнадцать, кажется. Быстро это отставание не ликвидируешь. В то же время ракеты у самого порога США резко изменили бы ситуацию.

Министр обороны заметил, что в таком случае речь идет не столько о военном, сколько о политическом решении.

На заседании Президиума ЦК КПСС 24 мая 1962 года «политическое решение» было принято. Инициативу Хрущева единодушно поддержало высшее политическое руководство Советского Союза. Было признано целесообразным создать мощный ракетно-ядерный плацдарм у самых дверей Соединенных Штатов — на Кубе.

Операция получила кодовое наименование «Анадырь».

Реализация этого плана началась безотлагательно в обстановке максимальной секретности. В общей сложности на Кубу должен был быть переброшен 50-тысячный военный контингент. В его составе была 51-я ракетная дивизия, в которую входило пять полков с установками ракет средней дальности действия: три с 24 ракетами «Р-14» дальностью до 1700 км и два полка с 16 ракетами «Р-12» дальностью до 3500 км. Каждая из ракет оснащалась ядерной боеголовкой мощностью в одну мегатонну.

Не менее значительной была ядерная нагрузка подводного флота, выдвигавшегося, согласно операции «Анадырь», к берегам Флориды. Семь из одиннадцати подводных лодок, направленных туда, несли каждая по три ракеты «Р-13» мощностью в одну мегатонну каждая.

Ядерную составляющую имели даже два дивизиона ФКР — фронтовых крылатых ракет — с дальностью действия до 160 км и боеголовками до двенадцати килотонн каждая.

Не менее внушительно выглядели авиация и надводный флот, направлявшиеся к Кубе. Они включали в себя сорок два легких бомбардировщика «Ил-28», звено истребителей «МиГ-21», а также два крейсера, четыре эсминца и двенадцать катеров типа «Комар» с ракетами «Р-15». Плюс два танковых батальона, оснащенных самыми современными на то время танками «Т-55», и несколько батарей ПВО.

В случае возможного конфликта это была внушительная сила. И главное — почти вся территория США находилась в зоне достижения советских ядерных ракет.

Хрущев надеялся, что Кеннеди проглотит, как он говорил, «горькую пилюлю», когда узнает о советских ракетах. Ведь сами американцы уже разместили свои аналогичные по дальности ракеты в Англии, Италии и Турции, а турецкая территория не дальше от границ Советского Союза, чем Куба от США. Хрущев не без основания полагал, что Советский Союз имеет такое же право, как и Соединенные Штаты, разместить свои ракеты в другой стране с согласия ее правительства, особенно если речь идет о защите этого государства от иностранного вторжения.

В июне в Москву прибыл с визитом министр обороны Кубы Рауль Кастро. Вместе с маршалом Малиновским они парафировали секретный договор о размещении на Кубе советских ракет.

К октябрю 1962 года большая часть советской группировки уже была на Кубе. Причем последние ядерные боеголовки были доставлены на остров уже в разгар Карибского кризиса — 24 октября. Пять советских сухогрузов — «Александровск», «Альметьевск», «Николаев», «Дубна» и «Дивногорск» — доставили дополнительно к уже размещенным двадцать четыре ядерные боеголовки для ракет «Р-12» и «Р-14», а также сорок четыре боеголовки для крылатых ракет ФКР. Так, на Кубе оказался целый ядерный арсенал.

Хрущев понимал, что играет с огнем. Его мучили сомнения. Он потребовал от Лубянки точного прогноза дальнейшего развития событий. Мнение лучших аналитиков советской разведки Хрущева не устраивало. И тогда консультантом Кремля снова стал уникальный парапсихолог Вольф Григорьевич Мессинг. Он уже много лет сотрудничал с КГБ и ГРУ. Вопрос, поставленный придворному пророку, требовал однозначного ответа: «Будет ли война?».