Яков Кедми - Безнадежные войны

Неоднократно мне приходилось сталкиваться с «профессиональной» работой полиции Израиля с «русской мафией». Но рекордом был прославленный список 36 подозреваемых в принадлежности к преступному миру бывшего СССР в Израиле, составленный полицией Израиля. Я попросил от полиции копию списка. Причина была простая – мы хотели знать, есть ли в нем евреи и есть ли в нем люди, с которыми у нас есть те или иные контакты. Полиция под разными уловками уклонялась от передачи нам списка. Половина Израиля видела этот список. Не раз я слышал от крупных израильских бизнесменов об их отношении к именам, указанным в списке, но нам, в «Натив», полиция под разными предлогами список так и не передавала. Я обратился в канцелярию премьер-министра, и по их указанию нам, наконец, переслали копию списка. Не все, но большинство имен были мне знакомы. Во многих случаях я видел почти дословное цитирование моего отчета о возможности проникновения преступного мира из бывшего СССР, написанного несколько лет назад. Я решил никак не относиться к этому, хотя превращать недоказанные подозрения и слухи и сплетни в оперативную базу информации и на основе этого определять, кто преступник, по меньшей мере не профессионально. Но в отношении одного имени я просто не мог остаться в стороне: Владимира Гусинского. Владимир Гусинский стоял во главе Российского Еврейского Конгресса и в этом качестве пользовался поддержкой Израиля и премьер-министра Израиля. Я не мог допустить, чтобы мы его поддерживали и чтобы премьер-министр Израиля встречался с человеком, подозреваемым в принадлежности к организованной преступности в Израиле.

Прежде чем мы решили поддержать Конгресс и Гусинского, мы проверили по нашим каналам в России, кто такой Гусинский, откуда он и каковы его отношения с законом в России. На основе наших проверок мы рекомендовали премьер-министру Израиля, министрам и государственным служащим принимать и встречаться с ним. Прочитав его имя и обоснование в списке «русской мафии» в Израиле, я не знал, смеяться или плакать. Там было написано, что Гусинский не еврей, что в России он подозревается в ограблении банка и что он является компаньоном Григория Лернера. Я был знаком с мамой Гусинского, вечная ей память, чистокровной еврейкой. И отец Гусинского был евреем. Мы это проверили по записи в загсе о рождении Владимира Гусинского, где было указано, что оба его родителя евреи. Как принято, об этом было составлено официальное донесение, переданное в канцелярию «Натива». На самом деле жена Гусинского не была еврейкой. Как полиция Израиля превратила еврея в нееврея, без всякого основания, сочинив историю о фиктивном браке?! Фиктивном до такой степени, что от «фиктивности» у них родились два сына. Правда, это не имело значения, ведь заведующая отделом регистраций в Министерстве внутренних дел Израиля заявила, что наличие общих детей еще не доказательство в ее глазах, что брак не фиктивный, и такое предписание было ей дано своим подчиненным.

Я направил донесение в полицию Израиля, где указал, что Гусинский еврей, а его жена нееврейка. Так что он не мог въехать в Израиль в результате фиктивного брака с нееврейкой. В отношении ограбления банка, о котором говорилось в документе полиции Израиля, я указал, что единственной связью Владимира Гусинского с банками было то, что он является владельцем банка, довольно крупного по тем временам в Москве. Я добавил, что из документа полиции не ясно, ограбил ли Гусинский свой собственный банк или какой-либо другой. А в отношении Владимира Лернера, который в то время был самым большим пугалом «русской мафии» в Израиле, которым стращали всех и вся, я отметил, что сфера деятельности Гусинского никак не связана с делами Лернера. Гусинский занимался в основном средствами массовой информации и банковским делом, и, согласно имеющимся у нас данным, у него не было никаких деловых или иных связей с Лернером. Мы же и это проверяли не раз и по различным каналам. Скрепя сердце полиции Израиля пришлось вычеркнуть имя Гусинского из списка, но ущерб Гусинскому и вред образу новоприбывших и евреям России уже был нанесен. Полиция продолжала и в дальнейшем распространять всякие слухи, и заместитель министра финансов Израиля увернулся от встречи с Гусинским, потому что кто-то из полиции сказал, что может быть не все так чисто с Гусинским.

До предела низости полиция Израиля дошла в деле Лернера, превратив его в самого крупного и опасного мафиози Израиля. Когда я приехал в Россию, работники МВД России удивлялись: «Яша, скажи, что у вас происходит? У вас там что, спятили? Гришка Лернер мафиози? В лучшем случае мелкий кидала! Какой он мафиози? Зачем и почему вы это делаете?» Я им отвечал, что это полиция Израиля, и я в их дела не вмешиваюсь, и полиция Израиля действительно превратила Григория Лернера в мафиози. Кто-то с извращенной психикой поместил его в камеру, в которой держали Демьянюка. Устроили дешевое представление со спецподразделением полиции в здании суда и с вертолетами, парящими над ним под предлогом того, что «русская мафия», которая существовала только в воспаленном мозгу израильской полиции, попытается похитить Лернера прямо из зала суда и освободить! Какая «русская мафия»? Нет никакой «русской мафии»! Да, в России существует организованная преступность. Но какое им дело до Гришки Лернера? Они пошлют своих боевиков в Израиль освобождать его? Это была чушь несусветная, но надо было произвести впечатление на израильское общество, представив Лернера как показательного, устрашающего русского мафиози. Сам начальник отдела по борьбе с особо опасной преступностью полиции Израиля заявил: «Я его арестовал в назидание другим! Чтобы они знали!» Я не могу понять, как человек, который призван охранять закон, может такое сказать! Арестовывают, если человек совершил преступление, а не для того, чтобы кому-то показать. Это был показательный арест. В демократических странах не может быть ни показательных арестов, ни показательных судов, каким был первый суд над Лернером.

Лернер просидел под арестом полтора года до суда. Полтора года раз за разом полиция просила продлить арест. Обычный израильский судья получает тайные записки от полиции, полные страшилок, которые никто не может ни проверить, ни опровергнуть. Их содержание более или менее на уровне демагогии, которую я описал выше. Средний израильский судья, трясясь от страха от написанного, тут же утверждает просьбу о продлении ареста. Я спросил адвоката Лернера, с которым был знаком по другим обстоятельствам, почему Лернер пошел на сделку с прокуратурой. По его словам, после полутора лет под следствием, когда каждый раз другой окружной судья продлевает арест, Лернер не верил, что в Израиле найдется судья, который осмелится его оправдать. По условиям сделки он получит меньше, да и не растратит миллионы долларов на бесконечные суды, в результате которых все равно сядет на тот же, если не больший срок. Из всех пунктов обвинения ни один не был доказан. Может быть, разве случай с коробкой шоколада, подаренной Лернером работнице банка. Ему инкриминировали попытку убийства, попытку проведения аферы с банком в России. Но Россия даже не требовала его выдачи или просто возможности допросить его. Также не пришло никакого обличающего его и представленного обвинением материала из России. И это по преступлениям, якобы совершенным в России! Так и осудили его на основе слухов и сплетен. Но что меня разозлило больше всего – это не то, что он сидел в камере Демьянюка, а то, что юридический советник правительства запретил ему получать уроки иврита с помощью учителя под предлогом того, что это представляет опасность. Юридический советник правительства еврейского государства, религиозный еврей, носящий ермолку, запрещает еврею, сидящему в израильской тюрьме, учить иврит! Тот же самый юридический советник, который сегодня уже судья в Верховном суде Израиля, не запрещал другим преступникам, не запрещал арабским террористам получать среднее и высшее образование и изучать в тюрьме все, что они хотели. Только одному еврею он запретил учить иврит в израильской тюрьме.