Неизвестный Бунин - Юрий Владимирович Мальцев
713 Бахрах А. По памяти, по записям // Новый журнал. № 131. С. 132–133.
714 Устами Буниных. Т. 2. С. 290.
715 Новый журнал. № 137. С. 128.
716 Новый журнал. № 142. С. 6.
717 Новый журнал. № 117. С. 149.
718 Там же. С. 150.
719 Темные аллеи. С. 66.
720 Там же. С. 121. Там же. С. 34.
721 Там же. С. 121.
722 Рукопись в Парижском архиве.
723 Рукопись в Парижском архиве.
724 Темные аллеи. С. 63.
725 Там же. С. 48.
726 «Крым», рукопись в Парижском архиве.
727 Рукопись в Парижском архиве.
728 Темные аллеи. С. 195.
729 Там же. С. 308, 309.
730 Долгополов Л. К. О некоторых особенностях реализма позднего Бунина (опыт комментария к рассказу «Чистый понедельник») // Русская литература. 1973. № 2. С. 93–109.
731 Выготский Л. С. Психология искусства. М.: Искусство, 1968. С. 371.
732 The Times: Literary Supplement. 2466. May. 1949.
733 Устами Буниных. T. 3. С. 158–159.
734 Новый журнал. № 152. С. 186.
735 Устами Буниных. Т. 3. С. 173.
736 Петлистые уши и др. рассказы. С. 343–344.
737 Новый журнал. № 57. С. 11.
738 Весной в Иудее. С. 96.
739 Цит. по рукописи, Парижский архив.
740 Современные записки. XXVI. С. 86.
741 Бахрах А. По памяти, по записям. Жид Андре // Континент. № 8. С. 357.
742 Новый журнал. № 136. С. 136.
743 Петлистые уши и др. рассказы. С. 74–75.
744 Там же. С. 76.
745 Там же. С. 78.
746 Седых А. Далекие, близкие. Нью-Йорк: Новое Русское Слово, 1979. С. 247.
747 Петлистые уши и др. рассказы. С. 262–263.
748 Новый журнал. № 82. С. 120.
749 Цит. по рукописи, Парижский архив.
750 Весной в Иудее. С. 21.
751 Новый журнал. № 150. С. 175.
752 Устами Буниных. Т. 3. С. 204–205.
753 Там же. С. 208.
754 Седых А. Далекие, близкие. С. 212–225.
755 Устами Буниных. Т. 3. С. 192.
756 Любопытны в этом смысле свидетельства о встречах Бунина со сталинским эмиссаром К. Симоновым в Париже сразу же после войны. Приехав из страны, где люди умирали с голода и где каждый десятый мужчина сидел в лагере, К. Симонов угощал Бунина доставленным по его «заказу» из СССР «московским ужином»: семгой, икрой и т. п., а жена Симонова, потчуя Бунина этими яствами, изо всех сил старалась убедить его, что никаких арестов в Советском Союзе не было. В своем доме Бунин смолчал, но в другой раз, на другом вечере, не выдержал и стал спрашивать у Симонова о судьбе некоторых наиболее известных русских писателей и деятелей культуры: Бабеля, Пильняка, Мейерхольда и других. Симонов сидел бледный, опустив голову, и молчал.
757 Письмо И. А. Бунина Правлению Российского Общественного Комитета // Под русским стягом. Варшава: Издание Российского Общественного комитета в Польше, 1934. Письмо перепечатано также в «Новом Русском Слове» 27 марта 1973 г.
758 Вот некоторые выдержки из его дневников: «Слушали московское радио – как всегда хвастовство всяческим счастьем и трудолюбием ’’Советского Союза” (эти слова Бунин берет в кавычки, потому что само это название он считал демагогической ложью, в их «советах» советуются друг с другом лишь одни чекисты, говорил он. – Ю. М.) — 1 января 1941 г.; «Зуров слушает русское радио. Слушал начало и я. Какой-то ’’Народный певец” живет в каком-то "чудном уголке" и поет "Слово Сталина в народе золотой течет струей…" Ехать в такую подлую, изолгавшуюся страну!» (16 мая 1941 г.). «Хотят, чтобы я любил Россию, столица которой – Ленинград, Нижний – Горький, Тверь – Калинин, – по имени ничтожеств…» (30 декабря 1941 г.). «Нынче и вчера читал рассказы Зощенко <…>. Только одно выносишь – мысль до чего мелка и пошла там жизнь. И недаром всегда пишет он столь убогим, полудикарским языком – это язык его несметных героев, той России, которой она стала» (7 января 1944 г.).
С этой новой Россией он встречался и в Грассе – с русскими пленными, молодыми людьми нового поколения («гомо советикусами»), в которых его больше всего поражает невежество и страшная узость индоктринированного сознания: «Подумайте – о Христе, например, настолько смутное представление, что того и гляди (и без всякого интереса) спросит: а кто собственно был этот Христос»? – пишет Бунин Зайцеву 23 ноября 1944 г. (Новый журнал. № 138). И когда советские эмиссары предлагают Бунину (май 1946 г.) поездку в Москву на две недели «с обратной визой», он отказывается. А в письме Марку Алданову Бунин пишет 15 сентября 1947 г.: «Нынче письмо от Телешова <…>, пишет между прочим: "Тебя так ждали здесь, ты мог бы быть и сыт по горло, и богат, и в таком большом почете!", прочитав это, я целый час рвал на себе волосы. А потом сразу успокоился, вспомнив, что могло бы быть мне вместо сытости, богатства и почета от Жданова и Фадеева, который, кажется, не меньший мерзавец, чем Жданов» (Новый журнал. № 152. С. 188).
Аза шесть месяцев до смерти (20 апреля 1953 г.) в письме к Марку Алданову пишет: «Позовет ли меня опять в Москву Телешов, не знаю, но хоть бы сто раз туда меня позвали и была бы в Москве во всех отношениях полнейшая свобода, а я мог бы двигаться, всё равно никогда не поехал бы я в город, где на Красной площади лежат в студне два гнусных трупа» (Новый журнал. № 156. С. 155).
Не имея никаких фактических подтверждений своей версии о якобы изменившемся отношении Бунина к советскому режиму, советские литературоведы прибегают к натяжкам: цитируют интервью Бунина, появившееся одновременно в просоветской парижской газете «Советский патриот» и в газете «Русские новости» (28 июня 1946 г.), но замалчивается опровержение Буниным этого интервью, опубликованное в том же «Советском патриоте» 5 июля 1946 г. В письме М. Алданову, датированном, видимо, ошибочно 27 июня 1946 г. (Новый журнал. № 152. С. 166–169), Бунин объясняет историю этого интервью, возмущается выдуманными и приписанными редакцией Бунину заявлениями и,
